|
. и как по-французски! – Ах, дорогая мадам! дорогой Селин!.. мадам переполошила всю берлинскую flach своим маленьким фонариком!.. оох!.. оох!.. сейчас они начнут палить из пушек! вот увидите!.. оох!.. оох!.. Мне ничего не остается, как посмеяться вместе с ним… – Volksturm из парка тоже решили, что мадам – парашютистка! вы же слышали?… они начали стрелять друг в друга! двое ранены!.. оох!.. ach!.. ну и идиоты же у нас в армии!.. испуга-лись мадам!.. и кота!.. из-за них и flach всполошилась!.. И действительно, по облакам скользит уже не меньше ста лучей… на севере… юге… востоке… ищут эскадрилью… – И во flach у нас тоже полные кретины! коллега!.. такие же болваны, как и Volksturm!.. лучше бы они осветили все дыры! тут!.. здесь!.. Бебер же не на небе!.. не правда ли? он под кир-пичами!.. я им сейчас позвоню, туда во flach… они тут неподалеку!.. в Потсдаме! пусть порабо-тают!.. у них ведь есть башня!.. и прожектор… для патрулей!.. ну, вы же знаете?… в Сан-Суси? – Telefon, Otto!.. telefon! Отто, это его адъютант… я вижу, как он тащит на плече огромную бобину… приносит… разворачивает… Харрас берет трубку… – Hier!.. Hier Харрас! Харрас говорит… и, видимо, о чем-то очень смешном… это он говорит о нас… с кем-то там из flach… ну просто обхохочешься!.. ach!.. ach! ooah!.. офицер СС снова уносит трубку и провод… и тут же лучи начинают перегруппировываться… от облаков к нам… на нас!.. вниз… сперва один… потом три!.. наконец все!.. вы не представляете, как вокруг стало светло!.. светлее, чем днем! сквозь кустарники… струится мертвенно-бледный свет… и военные, и кучи кирпичей, и Харрас становятся мертвенно-бледными… в своем халате он теперь напоминает огромного ослепительно-белого снеговика… только губы темные… я обращаюсь к нему: – Теперь они начнут по нам стрелять? – Пока нет, коллега! но только пока! Шутить так шутить… Однако его интересует Бебер… куда он подевался? проклятый котяра! да вот же он! за деревом!.. сидит себе как ни в чем не бывало… Лили держала его на поводке, а он – прыг, и исчез… еще один прыжок через обломки… теперь он перед нами… что это там еще у него?… крыса!.. еще теплая… он держит ее за загривок… Харрас внимательно осматривает крысу со всех сторон… – Ну, эта-то сдохла не от чумы!.. И предлагает: – А может, нам наградить Бебера? Ну а Бебер уже полностью поглощен своим туалетом!.. крыса его больше не интересует!.. он начинает с кончика своего хвоста… лижет!.. вылизывает!.. сначала одну лапу!.. потом другую… А эти тупицы Volksturm, переполошившие всю flach!.. разумеется, из-за Лили и ее зажжен-ного «фонарика»! теперь уставились на Бебера, на то, как он тщательно себя вылизывает… моет себе нос, ухо… в свете пронзительных лучей прожекторов flach, оторвавшихся ради него и его крысы от облаков… – Сейчас он проведет лапой по уху! Объявляет один из них… – Если он проведет по уху, то пойдет дождь!.. Так, внимание!.. очень ответственный момент! большинство Volksturm придерживаются того же мнения… и действительно, он проводит себе по уху!.. затем проводит еще раз!.. более того, он это ухо выворачивает! один раз!.. другой!.. сомнений быть не может! все ясно! – Leutenant Otto! telefon! Отто опять тащит бобину… Харрас по-прежнему в шутливом настроении… теперь он сообщает этим типам из flach, что скоро пойдет дождь, так как Бебер вывернул себе ухо, а что касается прожекторов, то достаточно, их можно уже и погасить! тут же все исполняют!.. мы опять остаемся с одним фонариком… и снова спускаемся в свои пещеры… к нашим сандвичам и креслам… там всех нас ждут еще и просторные халаты… такие же толстые и махровые, как у Харраса… и тоже красные с желтым, в цветах… мы снимаем свои куртки… уф! самое время съесть пару сандвичей… наконец-то мы можем немного поспать… и Бебер тоже… Кстати, чуть не забыл, наши документы уже лежали в креслах, подписанные и с печатями… * * * Спать… спать… ну да!. |
