Удивление не отпускало его. — А где они теперь? Твои друзья?
— Нас было четверо. Одну девушку выгнал ее дом. Она улетела в Новосибирск, к родителям. Сейчас у нее все в порядке, мы переписываемся. А еще два парня пошли на север. Уже после того, как сформировался анклав. В разведку и, может, забрать свои вещи из квартир, если получится.
Я умолкла. Миша понял и кивнул:
— Они не вернулись.
— Да, — сказала я. — Поэтому я боюсь эльфов.
Миша подобрал свою дубинку и внимательно изучил следы, которые оставили на ней зубы эльфийской собаки. Я тоже пригляделась. Похоже, собака не перекусила ее напополам только случайно. «Неудивительно», — подумалось мне. Если грудные пластины брони держат пулю из «Ярыгина» с семи метров, то клыки должны быть еще крепче. Усилие челюстей даже представить страшно.
— Ладно, — вслух подумал Миша. Лицо у него было странное. — Пошли дальше. Совсем недалеко осталось.
Я наклонилась к рюкзаку — достать фотоаппарат.
— Ты это! — вскинулся Миша. — Пистолет держи!
«Что-то одно я должна была забыть», — подумала я безнадежно, глядя в раскрытое нутро рюкзака. Я забыла ремень для фотоаппарата. А еще стоило бы попросить Наталью достать для меня кобуру. Об этом я тоже забыла. Признаться, больше всего сейчас мне хотелось рвануть бегом к дому Валентины Петровны, отщелкать его раз сто и побежать к метро еще быстрее.
Миша понял причину моих страданий и засмеялся.
— Давай сюда свой фотик, — сказал он, — я отщелкаю.
А ты будешь артиллерия. Бди. Чувствуй себя гаубицей.
— А ты умеешь стрелять?
— В армии служил, — сообщил Миша. — Но пистолет твой не возьму. Ты умеешь попадать. Пошли.
Я улыбнулась:
— Подожди минуту. У меня запасного магазина нет.
— Понял, — сказал Миша и забрал у меня фотоаппарат. Он еще раз сфотографировал угол дома и положил фотоаппарат в карман куртки, а потом присел на корточки рядом со мной и смотрел, как я снаряжаю магазин. «Правильная мысль, — вполголоса заметил он. — Кто их знает, этих эльфов. Лишние два выстрела могут решить». Я молча согласилась.
Когда мы выпрямились, возникла секунда неловкости. Миша задумчиво пошевелил челюстью и ухмыльнулся.
— Иди сзади, как раньше, — велел он. — Снайпер должен находиться в безопасном месте.
— Миша, я не снайпер.
— Да, ты милая скромница! — фыркнул он.
За следующие пятнадцать минут ничего плохого не случилось.
Мы добрались к дому, и Миша отщелкал его с двух сторон — с тех, что выходили на дорогу. Он хотел обойти дом кругом, но я упросила его не соваться. Во дворах густо разрослись эльфийские рощи. Кто его знал, что там росло, кроме кустов и деревьев? Там могли оказаться и другие собаки. Миша не стал долго спорить.
Зайти внутрь мы не могли, потому что дом избавился от подъездов. Крыльца оплыли как свечи, а на месте дверей белел чистый гладкий камень. Окон, как и повсюду окрест, не было до самых верхних этажей.
Миша зашел мне за спину, открыл мой рюкзак и аккуратно положил фотоаппарат внутрь. Застегнув молнию, он похлопал меня по плечу и сказал:
— Ну все. Поехали домой. Облегчение, правда?
— Передать не могу, какое.
— Аналогично.
Я глянула на него, вывернув шею. Пистолет я держала перед собой в хвате, обеими руками, и чувствовала себя довольно глупо. Но облегчение действительно было невероятным. Меня переполняла благодарность.
— Спасибо, Миша. |