Потом Зерма услышала голоса. По ту сторону пролива, очевидно, ходили какие-то вновь прибывшие люди. Зерме пришлось отложить свою работу: в такой момент побег был невозможен.

Вскоре, несмотря на завывание бури, до нее явственно донесся звук шагов.

Зерма прислушалась. Что это? Может быть, небо сжалилось над нею? Уж не посылает ли оно ей помощь, на которую она давно потеряла надежду?

Но она поняла, что это не так. Будь это подоспевшая к ним помощь, на берегу неминуемо завязалась бы схватка, были бы слышны крики и стрельба. Однако ничего подобного не было. Скорее всего к Тексару на остров Карнерал прибыло подкрепление.

Через минуту Зерма услышала, что в хижину вошли двое: Тексар и еще кто-то, но, очевидно, не индеец, ибо голос Скуамбо доносился откуда-то с берега.

Между тем в комнате находились два человека. Они стали о чем-то шептаться, но вдруг смолкли.

Один из них, взяв фонарь, направился к комнате Зермы. Мулатка едва успела броситься на постель, прикрыв собою отверстие в стене.

Тексар — это был он — приоткрыл дверь и заглянул в комнату. Увидев Зерму на постели рядом с девочкой, испанец решил, что она спит крепким сном, и ушел обратно.

Зерма вновь подошла к запертой двери.

То, что происходило в соседней комнате, было скрыто от ее взора, не видала она и собеседника Тексара, но слышать их разговор она могла.

И вот что она услышала.

12. ПОДСЛУШАННЫЙ РАЗГОВОР

— Ты здесь? На острове Карнерал?!

— Да, уж несколько часов.

— А я-то думал, что ты в Адамсвилле , на озере Апопка .

— Уже с неделю как я оттуда.

— Зачем же ты приехал?

— Пришлось!

— Но ведь ты же знаешь, что мы не должны сходиться вместе! Нигде, кроме Черной бухты, да и то предварительно списавшись.

— Повторяю, мне пришлось бежать в Эверглейдс.

— Но почему?

— Сейчас узнаешь.

— И ты не боишься, что это может нас выдать?

— Нет, что ты! Я прибыл ночью, никто из твоих невольников не мог меня видеть.

Зерма никак не могла понять смысла этого разговора и не в силах была догадаться, кто же такой этот неожиданный посетитель вигвама… Беседовали несомненно двое, и в то же время казалось, что спрашивает и отвечает один и тот же человек. Тот же голос, те же интонации. Будто все слова произносились одними и теми же устами. Зерма тщетно заглядывала в щелку двери — в полумраке слабо освещенной комнаты рассмотреть что-либо было невозможно. Мулатке пришлось довольствоваться тем, что она слышит, и постараться как можно больше узнать из разговора, который, как она понимала, мог иметь для нее огромное значение.

После короткой паузы разговор возобновился.

— Ты не один?

Вопрос был задан, очевидно, Тексаром.

— Нет, со мной кое-кто из наших сторонников.

— А сколько их?

— Человек сорок.

— И ты не боишься, что они узнают то, что мы столько лет успешно скрывали?

— Ничуть. Они никогда не увидят нас вместе и уйдут с острова Карнерал в полном неведении. Так что в нашей жизни все останется по-прежнему.

Зерме послышалось, будто собеседники, хлопнув друг друга по рукам, обменялись рукопожатием.

Разговор продолжался.

— Как дела в Джэксонвилле после прихода северян?

— Есть важные новости. Ты, конечно, знаешь, что Дюпон занял Сент-Огастин?

— Знаю, и тебе, разумеется, известно, почему я должен об этом знать.

— Ах, да! Эта история с фернандинским поездом случилась для тебя очень кстати: ты мог доказать свое алиби, и военному суду пришлось тебя оправдать.