Дафна наблюдала, как оба мужчины схватились за мечи и сошлись в смертельной схватке. Между ними лежало тело Маргарет и стояла оплывающая свеча. Преимущество должно было быть на стороне Джастина, так как он находился выше Себастьяна и, казалось, был в лучшей форме. И, действительно, спустя минуту, другую, казалось, что он обойдет тело Маргарет и покончит со слабым, менее искусным противником. Но Себастьян сражался, используя не только физическую силу и опыт.

— Ха, — закричал он, когда уже казалось, что его противник перевешивает и вскоре прорвет его защиту. – Маргарет шевельнулась!

Джастин непроизвольно глянул на ее распростертое тело и в тот момент, когда он невольно отвлекся, меч Себастьяна скользнул сквозь его защиту и пронзил ему сердце. Дафна наблюдала за всем этим сверху, бессильная вмешаться или хотя бы закрыть глаза. Она видела, как он упал замертво рядом с Маргарет, тяжело опустившись напротив нее, на более узкой внутренней стороне лестницы.

А затем она вдруг почувствовала боль и холод, она пристально смотрела на верх лестницы, тело Джастина наполовину лежало на ней. Она знала, что он мертв. И она снова порадовалась, что умирает, что, в конце концов, они будут неразлучны. Она закрыла глаза.

— Глупая Маргарет, — сказал Себастьян, стоя над ней. – Ты была бы моим спасением, если бы не была такой эгоисткой. Из-за этого ты и умерла со своим любовником. История не будет добра ни к одному из вас. – И он тихо засмеялся.

Он стоял на ступень ниже ее. Его ноги касались ее ног. Он убил Джастина. И навсегда очернил его имя. Она умирала. В те минуты, которые ей еще оставались, у нее уже не было сил, чтобы достать драгоценности из тайника позади камина в его комнате и вернуть их отцу.

— Прощай, Маргарет, — сказал он. – Сладких снов.

Хотя, возможно, в глубине души он и испытывал какие-то чувства, в его голосе не было сожаления, только злорадное торжество.

Она не знала, откуда у нее взялись силы. Возможно, это были силы любви, потребность нанести хотя бы один слабый удар за мужа и любимого, которого он убил. Когда он повернулся, чтобы выйти в коридор, ей удалось вытянуть ступню и зацепить его за ногу. Она почувствовала, как он потерял равновесие. Она слышала, как скрипят ногти, которыми он пытался уцепиться за дверной проем и стену. И звон меча, бряцающего по ступеням. А затем один протяжный, чудовищный вопль, когда он упал назад и с шумом покатился вниз. А затем наступила тишина. Она знала, что он со сломанной шеей лежит у основания лестницы.

Она попыталась засунуть одну руку под тело Джастина, чтобы баюкать его до тех пор, пока сама не умрет. Но у нее не хватило сил. Тогда она повернула голову так, чтобы ее щека упокоилась на его плече. Боль снова уходила. Ей было очень холодно. Но она была счастлива. И почти возбуждена. Скоро они снова будут вместе. Вместе навсегда.

Возможно, это была причудливая мысль умирающей женщины. Возможно, так умирающие утешают себя, готовясь встретить неизбежное. Но как бы то ни было, она знала, что они снова будут вместе. Любовь, такая как у них, не может умереть, не может быть погублена прежде, чем расцвела.

Они будут вместе снова. В этом мире или в следующем. Не имело значения в каком.

— До тех пор, любимый мой, — прошептала она, — Спи спокойно до тех пор.

Дафна вновь была над ними. Свеча догорала. И когда она, оцепенев от горя, смотрела на них, пламя задрожало и погасло, вытесненное полной темнотой. Наконец-то она смогла закрыть глаза. Наконец-то у нее были руки, чтобы прикрыть их.

Она долго, долго закрывала глаза руками. И когда, наконец, отняла их и открыла глаза, то прямо над собой увидела балдахин кровати. Одеяла, которыми она была укрыта ниже рук, постепенно согревали ее замерзшее тело.

Она не пыталась двигаться. Или уснуть.

***

За завтраком мистер и мисс Твидсмьюир обсуждали возможность возвращения графа Эверетта в Эверетт Парк сегодня днем.