— В некоторых творениях поэтов зубы и когти дракона считаются мощными оберегами, не так ли? — спросил он Ризалу. Она кивнула.

— И чешуи, и все, что изготовляют из шкуры.

— Обереги? — Велиндре подняла глаза от обломанного шипа на кончике драконьего хвоста. — Средства защиты? А знаешь, в этом может быть какой-то смысл, — с кислым любопытством заметила она. — Думаю, любой истинный дракон, пролетая мимо, призадумается, уловив запах лент, нарезанных из столь могучего создания. — Она запрокинула лицо к небу и, содрогнувшись, смахнула выступившие слезы. — Ни один дракон не пожелает встречи с тем, кто такое смог. Откуда им знать, что это обман?

Кейда поглядел на зеленоватых мух, с жужжанием облепивших раны мертвого дракона.

Насекомые мудрее тебя. Если сущность павшего чудовища распространить по владению, это может послужить ему защитой. Смерть меняет все. То, что прежде грозило гибелью, теперь оружие в твоей руке.

— Тогда давайте освежуем его и разошлем по островам, чтобы его кости охраняли каждую деревню, — Кейда с сомнением осмотрел гору вонючей плоти.

— Это долгая и грязная работа, — сердито заметила Велиндре. — Вряд ли ты сможешь найти кого-то достаточно отчаянного, кто посмеет коснуться этой твари, пусть даже мертвой.

— Тогда я один этим займусь, — с вызовом заявил вождь. — Кровь, пот и труд могут даже очистить меня. Звезды небесные ведают, что я должен основательно искупить свою вину, ведь именно я привел волшебство на эти острова. — Предстоящая работа внушала ему страх, и все же он чувствовал воодушевление.

— Полагаешь, люди поверят нам, если сами не придут посмотреть? — Ризала неожиданно улыбнулась. — Пожалуй, никто из ныне живущих не видел драконьей шкуры. Думаю, многие пожелают явиться и подсобить, дабы получить в награду драконью чешуйку.

— Сердце, я полагаю, ты возьмешь себе? — спросила Велиндре со странным призвуком в голосе. — Нетрудно предположить, что такому рубину нет цены.

— Какова его суть теперь, когда ни дракона, ни Дева нет? — спросил Кейда. И поглядел на Ризалу: — Это источник высшего блага или чудовищного зла?

Обе женщины беспомощно пожали плечами.

Кейда нахмурился:

— Колдун, который вел захватчиков в минувший год, расхаживал в плаще из драконьей шкуры, помнишь?

— Его убил Дев, — вставила Ризала. — Да, помню.

— Получается, что эти дикари, лишенные железа или даже одежды, знали, как убивать драконов? — спросил вождь.

— Где Дев? — Велиндре обошла вокруг Кейды.

Его обдало холодом, несмотря на жарко палящее солнце.

— Он сгорел. Там, в пещере, — бессвязно произнес вождь.

— И ты его бросил? — Велиндре сверкнула разъяренным взглядом, прежде чем поспешить к хлипкому мостику.

— Нет, — крикнул он ей вслед, — он мертв! Должен быть мертв!

Его слова эхом отразились от скалы. Велиндре задержалась, поглядела на него, а затем двинулась дальше.

— Пошли, — Ризала поглядела на Кейду. — Мы обязаны.

Не найдя слов, Кейда последовал за ней. У входа в туннель они поравнялись с Велиндре. Она рассерженно обернулась на них:

— Я не могу даже волшебный свет призвать, вся моя сила связана драконом.

— Погоди.

Вождь огляделся и приметил тандру, укоренившуюся в расселине. Обнажив кинжал, он вскарабкался по обкатанным камням, чтобы срезать толстый сук и пухлый стручок.