|
Он видел, как Джозеф поставил локти на колени и спрятал лицо в ладонях, как будто его сейчас стошнит. Амайя подвинула стул, так что их колени почти соприкасались, и, повторив его позу, наклонилась, пока их головы не оказались чуть ли не вплотную друг к другу. И только тогда он заговорил. Джозеф рассказал, как вернулся домой, как обнаружил скрипку, как в тот же миг понял, что ее оставил убийца, и как детектив Нельсон не придал значения его уверенности, считая ее слишком слабым оправданием для того, что оправдать невозможно.
Казалось, этот рассказ отнял у него последние силы. Джонсон подошел к Амайе, наклонился и прошептал: – Насчет Нельсона я согласен. Но при чем тут скрипка? Она повернулась к нему: глаза горят, мышцы напряжены. Вся начеку. – Я видела скрипку на ферме Алленов. – Это может быть совпадением… – начал возражать Джонсон. Амайя не дала ему закончить, поднялась с места и подошла почти вплотную, чтобы парень не мог их услышать. – Я уверена, что похожий инструмент был и на фотографиях с места убийства Мейсонов в Техасе; я видела его в комнате, где были обнаружены тела. На одном из снимков была видна часть изогнутой деки и подбородник, только я не поняла, была ли это скрипка или альт… – Серьезно? Сперва Композитор, а теперь и скрипка? – спросил Джонсон, чуть повысив голос. Их спор привлек внимание Джозефа, который поднял голову и посмотрел на Амайю с проблеском надежды в глазах. – Не я придумала ему это дурацкое имя, – прошептала она, выразительно посмотрев в сторону парня. Джонсон благоразумно промолчал, увидев, как смотрит на него Джозеф. Ему был знаком этот взгляд. Настоятельная потребность в чем то, в чем угодно, что помогло бы найти ответ, – проклятие любого следователя. Но он сознавал опасность такой надежды. Это все равно что вдыхать воздух в легкие утопленника: рискуешь создать эмоционального иждивенца, который будет преследовать тебя, требуя все больше и больше, в надежде на то, чего ты не сможешь дать. Джонсон спросил себя, не это ли случилось с детективом Нельсоном: неспособность перевернуть страницу своей жизни и наконец оставить последние несколько месяцев позади. Амайя избегала его взгляда, явно пытаясь вспомнить детали на фотографиях с места убийства Мейсонов. Как он сам ни старался, не мог вспомнить, была ли скрипка посреди того хаоса. Ему казалось, что ее не было. Но он не мог быть уверен. Джонсон с тревогой посмотрел на Амайю. – Если это так… – Я уверена, что там была скрипка. Позвоните Дюпри, мы должны немедленно вернуться в отель. Надо переговорить с детективом Брэдом Нельсоном и еще раз посмотреть снимки, – сказала Саласар, взглянув на часы. – Одна из полицейских в Техасе сказала, что все содержимое фермы Алленов поступит на судебный склад. Если мы поторопимся, то, возможно, успеем связаться с управляющим склада до закрытия. И есть шанс, что вещи с других мест преступления постигла та же участь. Прежде чем покинуть кабинет ректора, Джонсон наклонился вперед, опираясь на стол, и посмотрел прямо на Джозефа, неподвижно сидевшего на своем месте. – Автобусы все еще отправляются. Если поторопишься, успеешь уехать. Оставаться здесь опасно. – А что со мной может случиться? Я умру? – ответил парень с обескураживающим равнодушием. Джонсон не знал, что ответить. Вместо него это сделала Амайя: – Ты не должен умирать. Ты поможешь нам поймать убийцу своей семьи. Джозеф выпрямился; казалось, в куклу без костей внезапно вдохнули глоток жизни. Он медленно кивнул. – Тогда я не умру, – сказал он, глядя на Амайю почти с благоговением. Это прозвучало как обещание. Она посмотрела на него с гордостью. По какой то удивительной для Джонсона причине Амайя разделяла его чувства. |
