– Почем я… то есть я не знаю. Вряд ли, зачем? Потупив очи долу, она продолжала голоском пай‑девочки: – Мне бы очень не хотелось кого‑то обременять. Потом, это же очень дорого. Наверное, я просто и дальше буду жить в нашем колледже, а профессора смогут со мной заниматься, когда у них есть свободное время. У них так много свободного времени, если честно…

– А твой дядюшка, лорд Азриел, что‑нибудь говорит о твоем будущем? – поинтересовалась одна из присутствующих мымр в очках.

– Конечно говорит, – гордо ответила Лира. – Только не про школу. Он говорит, что возьмет меня на Север, в свою следующую экспедицию.

– Да, я тоже об этом слышала, – негромко проронила миссис Кольтер.

Лира заморгала глазами. Ученые дамы чуть подобрались, а их альмы либо из деликатности, либо, как решила Лира, из глупости, только обменялись многозначительными взглядами.

– Я на днях встретила его в Королевском Институте Арктических Исследований, – невозмутимо продолжала прелестная гостья. – Собственно, из‑за этого разговора я и приехала в Оксфорд.

– А вы тоже исследователь? – прошептала Лира.

– В какой‑то мере. Мне приходилось несколько раз бывать на Севере. В прошлом году, например, я в течение трех месяцев проводила наблюдения за северным сиянием. Наша научная база находилась в Гренландии.

Итак, сердце Лиры было покорено окончательно и бесповоротно. Она, как завороженная, слушала упоительные рассказы миссис Кольтер об эскимосских иглу изо льда и снега, об охоте на моржей, о лапландских ведуньях. Разве эти синие чулки из оксфордских колледжей могли поведать Лире что‑нибудь хоть в половину столь же интересное? Конечно нет. Так что им оставалось только сидеть да молчать, прихлебывая свой кофе.

Ужин подошел к концу, гости засобирались. Магистр, отведя Лиру в сторону, украдкой шепнул ей:

– Не спеши, детка, мне нужно поговорить с тобой. Подожди меня в кабинете, я сейчас поднимусь. Это ненадолго.

Лира, сонная, но заинтригованная, послушно пошла вслед за Козинсом. Недоверчивый камердинер пропустил ее в кабинет, но дверь прикрывать не стал и, провожая гостей, несколько раз поглядывал наверх, чтобы убедиться, что в кабинете все в порядке. Лира пыталась из окна разглядеть миссис Кольтер, но в темноте ничего не могла разобрать. Дверь хлопнула. Это вошел магистр.

Он грузно опустился в кресло у камина. Альм‑ворона примостилась на спинке, как на насесте, ее старые мудрые глаза смотрели на девочку. В комнате было тихо, только потрескивали дрова в камине да чуть шипела лигроиновая лампа.

– Ты сегодня весь вечер не отходила от миссис Кольтер, – начал магистр. – Тебе было с ней интересно?

– Да.

– Миссис Кольтер – дама весьма замечательная.

– Она такая чудесная! Я таких людей никогда в жизни не встречала!

Магистр тяжело вздохнул. В своей черной мантии он был так похож на старого мудрого ворона, что казался копией собственного альма. Лире вдруг подумалось, что недалек тот день, когда и он займет свое место в усыпальнице под домовой церковью, и какой‑нибудь чеканщик будет выбивать изображение вороны на бронзовой пластине, врезанной в крышку гроба, а над каменной нишей появятся два новых имени.

– Я долго откладывал этот наш разговор, Лира, – помолчав, сказал магистр. – Я не хотел торопить события, но теперь, боюсь, нам их уже придется догонять. Дитя мое, здесь, за стенами колледжа Вод Иорданских, ты была в безопасности. И, мне думается, жизнь твоя текла светло и радостно. Подчас ты не слушаешься, шалишь, но мы все любим тебя и верим, что ты очень хорошая девочка. Господь одарил тебя добрым сердцем и крепким духом.