— Вы готовы, мсье? — спросил он.

— Да! — ответил молодой человек.

— В таком случае мы можем отправиться к мсье Д'Аркамбалю, хозяину этого дома.

Они прошли в холл, который был теперь слабо освещен. Филипп, обратил внимание на несколько массивных дверей, открывавшихся в коридор, по которому они проходили. Вслед за тем они повернули в другой холл; в конце его виднелась открытая дверь, пропускавшая волну света; На пороге этой двери Пьер остановился и с низким поклоном пропустил вперед Филиппа. Молодой человек очутился в комнате, которая была в два раза больше той, что была отведена ему. Она была ярко освещена тремя или четырьмя лампами. Филипп едва только уловил глазами многочисленные полки с книгами, стены, покрытые картинами, и тяжелый стол у противоположной стены, как до его слуха донесся голос.

Из соседней двери вышел человек, и, повернувшись, Филипп встретился с ним лицом к лицу.

ГЛАВА XVII

Это был старый человек. Его волосы и борода отливали снегом. Он был одного роста с Филиппом, но несколько пошире в плечах. Когда он остановился под ярким светом одной из висячих ламп, озарившей его бледное лицо, и когда он одну руку положил на грудь, а другую протянул вперед, то Филиппу показалось, что он видит перед собой воплощенное величие и всю былую славу Божьего Форта, хотя он и не знал, что собой представлял в прошлом этот форт.

На старике был такой же кожаный костюм, как и на Пьере. Его волосы и борода находились в диком беспорядке, а из-под косматых бровей горела пара глубоко посаженных глаз, отливавших синей сталью. В первую минуту он внушал страх. Он был стар и в то же время молод. Беловолосый, серолицый, он тем не менее производил впечатление богатыря.

— Филипп Уайтмор! — сказал он. — Я — Анри Д'Аркамбаль! Пусть вознаградит вас всевышний за все то, что вы сделали!

Железная рука сдавила пальцы Филиппа. И вдруг, еще до того, как молодой человек успел ответить, старик опустил свои руки на его плечи и обнял его. Их плечи соприкоснулись, а лица почти слились в одно. Два человека, которые любили Жанну Д'Аркамбаль больше всего на свете, с минуту пристально смотрели друг другу в глаза.

— Они все рассказали мне! — мягко произнес старик. — Вы избавили мою Жанну от смерти. Примите отцовскую благодарность, а вместе с ней и — это!

Он отступил назад и сделал широкий жест, который обнял, казалось, всю комнату.

— Все, все, что вы видите здесь, принадлежит ей! — сказал он. — Если бы она умерла, то вслед за ней умер бы и я! И подумать только, какой опасности она подверглась! Спасая ее, вы тем самым спасли меня. Поэтому будьте желанным гостем в этом доме, который готов принять вас, как родного. Должен вам сказать, что впервые с тех пор, как моя Жанна крохотным ребенком вошла в форт, наш дом принимает, как родного, чужого человека, а это значит, что вы можете рассчитывать на наше гостеприимство до тех пор, пока захотите.

Он снова крепко пожал руки Филиппа, и две крупные слезы потекли по его землистым щекам. Эти слова, которые сорвались с уст отца Жанны, произвели на молодого человека такое сильное впечатление, что он снова почувствовал себя во власти самых радужных и смелых надежд. По многим причинам он никак не мог ждать подобного приема. Он сам не мог найти причины и объяснения, но ему почему-то чудились всевозможные страхи и ужасы. И вдруг владелец Божьего Форта оказал ему такой любезный прием!

С Пьером трудно было говорить, так как он все время избегал лишних слов.