| — Так ты слышал о не сдавших экзамен хаффлпаффцах? — Нет, — Мальсибер поджал свои и так тонкие губы. Если он и хотел что-то добавить, то не успел, потому что со своего кресла-трона поднялся директор Дамблдор. — Как я вижу, многим студентам кусок не идет в горло, — начал директор. — Пока вы все собрались здесь, я постараюсь раз и навсегда закрыть эту странную тему, которая поднялась сегодня. Я не знаю, кто запустил этот слух, но я уверяю вас всех, дорогие мои, это неправда! Распределение никогда не зависело ни от чего другого, только от решения Шляпы. Никто не мог повлиять на окончательное решение этого артефакта, и уж тем более, такие вещи, как деньги, Шляпа никогда во внимание не принимала. Ворон схватился за голову. Если директор задался целью донести слухи до тех, кто еще был не в курсе происходящего, и укрепить в своих подозрениях сомневающихся, он не мог придумать более качественного способа. До пребывающих в неведении гриффиндорцев начало доходить, что что-то произошло. Они удивленно смотрели на директора и на столы других факультетов, за которыми нарастал гул недовольных объяснением старшекурсников. Нахмурившийся Фрэнк Лонгботтом — староста Гриффиндора — встал и быстро подошел к Падмору. Юноши склонили головы и принялись о чем-то тихо переговариваться. Наконец Фрэнк поднял голову. — Этого не может быть! — Господин директор, хорошо, мы готовы, как обычно, поверить вам на слово, но объясните нам, почему условия проживания студентов разных факультетов так сильно отличаются? — поднялся Люциус. — Мистер Малфой, помещения факультетов создавались и были обустроены самими Основателями. Сохранять их в том виде, в котором они существуют сейчас — дань уважения Основателям и следование традициям. — Судя по всему, основатель Гриффиндора заставил всех не только оставить факультет в том виде, в котором он его создал, но еще и запретил делать там мало-мальский ремонт, — хмыкнул Ворон. Он сказал это достаточно тихо, но Фрэнк все равно услышал и метнул на наглого первогодку яростный взгляд. — Дань уважения Основателям — это, конечно, хорошо, — поднялся со своего места Ирвин, — только они этого уже не оценят, а вот ваши слова, господин директор, расходятся с делом. Вы всегда говорили, что мы все равны, что между нами не должно быть никаких распрей. Но как их не будет, если мы даже проживаем в настолько неравных условиях? — А я верю директору Дамблдору, — твердо сказал Фрэнк. — Раз он говорит, что никаких денег никто за наше распределение не платит, значит, так оно и есть. — Лонгботтом, — язвительно прервал его Люциус. — Так ведь за ваш львятник и так не платят, уж не знаю, по какой причине. Вроде, твои родители могут себе многое позволить… — А что, твоим денег не хватило, чтобы самое лучшее сыночку обеспечить? — зло прервал его Фрэнк. — Мальчики, успокойтесь, — Альбус Дамблдор растерялся. Он был уверен, что эта сплетня — чья-то злая шутка. Директор не мог понять, почему большинство студентов восприняли ее всерьез. Исключением стали магглорожденные студенты, которые вообще не понимали, что происходит, и только хлопали глазами, наблюдая за старостами. — А мы спокойны, — повернулся к нему староста Слизерина. — Мы всего лишь просим предоставить нам доказательства того, что никакого подлога нет. Ситуация выходила из-под контроля. Почему-то студентам было до сегодняшнего дня абсолютно наплевать, где и как живут представители других факультетов, но сейчас они недоумевали, почему одни из них живут почти в роскоши, а другие — в вечном красно-золотом хаосе. — Мистер Малфой, я не могу вам предоставить доказательства того, чего нет. — Тогда я напишу отцу, — староста Равенкло, Майк Левески, который до этого момента молчал, поднялся со своего места. — Никто не будет возражать, если я попрошу его позаботиться о создании специальной комиссии, куда будут входить представители родителей студентов всех факультетов? Разумеется, Совет Попечителей будет поставлен в известность и может прислать кого-нибудь от своего имени. |
