|
Миша действительно хорошо знал местность. Он взял круто вправо, где тропинка вилась между кустами и можно было незаметно обогнуть село. Юноша пробирался в зарослях впереди офицеров, наконец остановился, раздвинул ветки и поманил Бобренка. Майор выглянул и увидел метрах в ста большой каменный сарай, а за ним крутую черепичную кровлю дома. Недовольно покрутил головой — подходы к усадьбе совсем открыты, немного дальше, правда, смородиновые кусты, и если добраться до них...
Толкунов дышал ему в ухо. — Проберемся к сараю, а оттуда до дома раз плюнуть... — А если они в сарае? — Вроде бы не должны... — Вроде бы... Бобренок заметил, что немного правее кустов от сарая тянется глубокая канава. Возможно, по ней спускали из усадьбы сточные воды. Хоть и ненадежное, но все же укрытие. Приказал: — Я попробую проползти там, видишь, канава за кустами. А вы с Мохнюком прикроете меня. Потом по очереди за мной. Толкунов одобрительно кивнул. Бобренок полз, держа автомат в вытянутой правой руке и чувствуя, что весь будто на ладони. Но ничего не случилось, значит, они выбрали единственно верный путь. Впереди канава круто поворачивала — добраться бы туда, чтобы спрятаться. Вдруг короткая автоматная очередь нарушила тишину, и пули просвистели почти над самым ухом. На мгновение Бобренок прижался к земле, может, на полсекунды или даже меньше и сразу сообразил: любая задержка пагубна. До поворота канавы осталось метра три. Уже не скрываясь, Бобренок бросился туда и снова услышал стрекот автомата. Его спасли именно эти полсекунды — пуля лишь обожгла Бобренку руку ниже плеча, а он уже припал к земле, всем телом ощущая ее надежность.
6
Разговор состоялся на вилле под Берном, внешне как будто ничем не приметной, подобной другим, двухэтажной вилле респектабельного поселка, в центре которого поселились люди зажиточные — банкиры, промышленники, владельцы больших магазинов, — считающие себя элитой общества. Одну из этих вилл, подальше от людских взглядов и любопытных глаз агентов разных разведывательных служб, буквально наводнивших нейтральную Швейцарию, и приобрело управление стратегических служб, как несколько велеречиво и не совсем конкретно окрестил американскую разведку ее шеф генерал Донован. Виллу под Берном он, правда, еще ни разу не посетил, там любил отдыхать и назначал конфиденциальные встречи его ближайший помощник и резидент управления стратегических служб в Швейцарии Аллен Даллес. Именно тут начинались секретнейшие переговоры с эсэсовским генералом Вольфом о сепаратном мирном соглашении с западными союзниками. Даллес не любил вспоминать об этом — надо же такое, русские сумели пронюхать о переговорах и все лопнуло, как мыльный пузырь... Но все же комфорт, тишина, бар, полный бутылок с различными напитками, надежная охрана привлекали высших офицеров разведки, и удобные комнаты виллы редко пустовали. В низком кожаном кресле сидел молодой человек с резкими чертами лица, умными пронзительными глазами. На нем был серый костюм, не совсем новый, но еще элегантный, сшитый у дорогого портного. Он держал в холеных пальцах хрустальный стакан, изредка отпивая виски. Манера его поведения — вежливая, но свободная и даже несколько небрежная, властность жестов и уверенность, с какой вел беседу, свидетельствовали, что он привык играть первую скрипку в самом избранном обществе, знает себе цену и вообще относится к своей персоне вполне серьезно. Его партнер сидел в таком же кресле и пил виски из такого же точно хрустального стакана, был он немного старше человека в сером костюме и официально занимал в разведке более высокую иерархическую ступеньку, но чувствовал себя немного скованно, хоть и старался не выказывать этого — громко смеялся, закинув ногу на ногу, время от времени покачивал ею, с наслаждением затягиваясь дымом настоящей гаванской сигары. |
