Моя мать погибла в автокатастрофе четырнадцатого февраля четыре года назад. Она везла на крыше своего внедорожника огромное красное светящееся сердце для своего магазина подарков и, увидев перебегающую дорогу собаку, нажала на тормоз. Сердце скатилось на лобовое стекло, полностью закрыв собой видимость, и машина въехала в фонарный столб.

Кроме матери, у меня никого не было. Отца я никогда не знал, а дедушка умер, когда мне было двенадцать. Так что в этот день я чувствую себя персонажем Бена Аффлека в «Пережить Рождество». Вот только, слава богу, никто не давал мне таких же идиотских советов вроде возвращения в дом, где я вырос, и прощания с обидами.

У меня нет никаких обид. Мой психолог мог бы со мной поспорить, если бы он у меня был. Но, к счастью, я продолжаю искренне верить, что со мной все в порядке.

Кто то ненавидит баклажаны или мятную зубную пасту, а я ненавижу День святого Валентина. И особенно – огромные светящиеся сердца! Как раз сейчас прохожу мимо такого, брезгливо сморщившись от его яркого света, и покидаю клуб.

Оказавшись на улице, застегиваю куртку и прячу руки в карманы спортивных брюк. Крупные снежные хлопья стремительно летят с ночного неба, накрывая белым пледом темный асфальт. Выдыхаю воздух и вижу перед собой облако пара, которое тут же рассеивается на сильном ветру.

На часах только десять вечера, а завтра утром у меня тренировка, и вроде бы спортивный режим никто не отменял, но мне жизненно необходимо забыться сегодня, поэтому я решаю посидеть в баре у дома, хоть головой и понимаю, что подкатывать к девушке сегодня не самая лучшая идея, поскольку она наверняка решит, что это так романтично – заняться сексом в День всех влюбленных и потом провести всю жизнь вместе. Меня передергивает от этой мысли, потому что этот праздник придумал какой то придурок. И отношения тоже.

Это не для меня. Абсолютно.

И дело не в том, что мне некогда. Да, безусловно, я часто отсутствую дома, но поверьте, я всегда нахожу время на то, чего действительно хочу. А вот чего я действительно не желаю – отношений.

Я просто не хочу ни с кем делить свою жизнь.

Это простая истина, которую я давно познал.

Хочу приходить домой и наслаждаться уединением. Не хочу спрашивать у кого либо, как прошел день, какие планы на завтра, где мы будем праздновать Рождество. Не хочу знать, как дела у ее подружки Амелии, которой парень сделал предложение с кольцом Тиффани. И точно не собираюсь восклицать, как ей идет новая прическа или цвет маникюра.

Мне плевать.

Совершенно.

Я не понимаю романтических фильмов, свиданий и всей этой сопливой бредятины с признаниями в любви.

Любовь – это просто химическая реакция организма. Выброс эндорфинов. Как прыгнуть с обрыва. Шоколадку съесть. Или хорошо потрахаться.

С обрыва я пока не прыгал. С шоколадом тоже напряг из за спортивной диеты. А вот секс мне бы сейчас все же не помешал.

Ловлю проезжающее мимо такси и сажусь в теплый салон автомобиля. Из динамиков звучит Blackjack Billy – My Lips Your Kiss, пока я смотрю в окно на проплывающий мимо ночной Нью Йорк. Верхушки многочисленных высоток, освещенных белым светом фонарей, теряются в искрящейся пыли, и с каждой минутой снегопад все усиливается.

В кармане брюк вибрирует телефон, и я закатываю глаза, когда, достав его из кармана, вижу на экране имя Тиджея.

Морган:

Не думал, что ты такой стеснительный, чувак.

Морган:

Я ведь уже видел твой член. Когда тебе было лет пять.

Морган:

Правда, не могу вспомнить, видел ли его после этого.

Морган:

Ты ушел, потому что он остался таким же кривым и косым, как в пятилетнем возрасте?

Закатываю глаза и набираю ответ.