Так же, как и ее попытки вести светские беседы. Антону, выросшему в простой семье и никогда не претендовавшему даже на капельку голубой крови, всякая церемонность претила. Теперь же он пожалел, что в такие моменты отсиживался у себя в комнате или тихонько исчезал из дома. Надо было вместе с гостями разглядывать эти чертовы фотографии! А теперь, открыв одно из отделений огромного зеркального шкафа-купе, он замер в недоумении: этого не может быть! Все старые альбомы с фотографиями исчезли, остался только самый последний. Да, вот Париж Фотографии, сделанные этой зимой. А заканчивается все Кипром, майскими праздниками. Зачем она это сделала? Зачем перепрятала старые альбомы? А скорее всего, просто, выбросила или сожгла.
Он задержался на кипрских снимках и внимательно стал разглядывать жену, позирующую на бортике бассейна. Купальник на Регине черный, закрытый и больше похож на корсет. Потому что талия кажется неестественно тонкой. А бедра действительно налились. Он даже потрогал пальцем фотографию, как будто мог на ощупь определить, силикон это или нет. В юности такая фигура была у Алисы. Тонкая талия, высокая, крепкая грудь и округлые бедра. Если бы Алиса немного похудела, сразу стало бы понятно, на кого старалась быть похожей Регина.
На следующий день он прямо с работы поехал в центр. День выдался просто безумный, и, только добравшись по нужному адресу, Антон сообразил, что уже половина десятого. Длинный июньский день только чуть-чуть посерел и, словно курьерский поезд, стремился поскорее проскочить ночной перегон и очутиться на станции рассвета.
Они столкнулись у дверей квартиры, Антон и человек, около месяца назад наконец-то ставший ее законным владельцем. Тот самый талантливый пластический хирург, разрабатывающий какую-то суперсовременную методику. Методику чего? Что он там придумал? Вшивать под кожу микросхемы и с их помощью управлять возрастом женщины? Одновременное нажатие нескольких клавиш компьютера — и вот уже кожа натягивается, уменьшая возраст с пятидесяти до сорока. А было бы неплохо!
Антон невольно поморщился. Может быть, потому, что мужчина был молодой и красивый. И руки его, торопливо пытавшиеся справиться с дверным замком, тоже необычайно красивые, слишком маленькие для мужчины такого роста и сложения, но оттого привлекающие к себе еще больше внимания. Почему-то хотелось смотреть только на его руки.
— Извините, — сказал Антон большому пальцу левой руки. Палец лениво шевельнулся:
— А в чем, собственно, дело?
— Вы хозяин этой квартиры? — Большой палец моментально спрятался в ладонь, рука хирурга сжалась в кулак:
— А вы кто?
— Я муж одной вашей клиентки.
— А-а-а! — Рука вновь разжалась. Изящный мизинец вопросительно загнулся: — И что за проблемы?
Антон поднял глаза, попытался поймать его взгляд. Невыразительные серые глаза смотрели мимо, на дверь лифта.
— Только вы можете мне помочь. — И Антон вновь невольно перевел взгляд на его руки. Как странно, ногти на пальцах разной формы! На большом — круглый, на среднем — трапециевидный, а на мизинце… Изящный, вытянутый и даже отполированный! Красота!
— Вообще-то, я очень тороплюсь. Забежал домой буквально на минуту, взять кое-какие вещи. Меня ждут на даче.
— Да-да. Вы на машине?
— А что такое?
— Я бы мог вас отвезти. По дороге мы бы и поговорили.
— Большое спасибо! Видите ли, я вызвал такси. У меня есть одна маленькая странность: я не могу водить машину. Пытался, но после нескольких аварий, причем одна за другой, бросил это дело. Теперь пользуюсь услугами такси. Но это дорого…
— Да, дорого, — согласился Антон. — Тем более, вы только что купили такую дорогую квартиру.
— Откуда вы знаете? — Они взлетели, словно крылья поднятой лаем гончих собак куропатки, его замечательные руки. |