— Нет уж. Мухи отдельно, котлеты отдельно, — категорически заявила Ирина. — Я хочу спокойно поесть.

Она уже открыла дверцу микроволновки и вытащила блюдо с благоухающими пирожками. Затем слила воду из кастрюли и выложила на второе блюдо картошку. Поставила на стол бутылку подсолнечного масла. Турецкий уже сервировал стол, раскладывая возле фарфоровых тарелок приборы.

Катя хихикнула:

— Картошка в кожуре на чешском сервизе. Просто класс!

— Красиво жить не запретишь, — подыграл ей Турецкий и поставил посреди стола солонку. Все молча принялись чистить картофель и макать его в подсолнечное масло на своих тарелках.

— У-у, как вкусно, — проговорила с набитым ртом Катя.

— Супер! — подхватил Турецкий. — Именно так мы ели однажды на даче у Вики Королевой.

— Это еще кто такая? — удивилась новому имени Ирина.

— Однокурсница с юрфака. Она теперь работает экспертом. Только не вздумай меня ревновать, — предупредил ее Турецкий. — У меня с ней никогда не было романа.

— Удивительно… — проворчала Ирина.

— Ир, может, если ты выговоришься, у тебя настроение поднимется? — подняла на нее глаза Катя. — А то мне уже кусок в горло не лезет. Ты такая мрачная, а кушать надо в хорошем настроении. Чтобы лучше усваивалось.

— Ну тогда я и подавно не стану вам портить аппетит.

Турецкий решил оживить обстановку.

— Кать, а как у тебя на личном фронте? Сколько полегло мужиков у твоих ног в нынешнем твоем состоянии?

Он опять с удовольствием оглядел ее пышные формы.

— Да я их не считаю, — раздухарившись, весело ответила Катя. — Кстати, со мной на днях такая смешная история приключилась! Возвращаюсь из магазина, у меня выходной был, а за мной увязался один. Симпатичный, бородатый — по виду художник. От самого метро за мной шел.

— Ну и что смешного? — не совсем поняла Ирина.

— Так за эти двадцать минут он мне столько комплиментов наговорил, сколько я за всю свою жизнь не слышала, а у подъезда вдруг стал на колени и попросил моей руки!

— Круто! — заметил Турецкий. — Ты его, видать, поразила в самое сердце. Ну и что ты ему ответила? Надеюсь, приняла его предложение?

— Если бы у него вид был поприличнее, я бы еще подумала.

— А что с ним не так? Наверное, по виду совсем бросовый. Раз ты его отвергла.

— Да вид у него… алкаша, — смутилась Катя. — Но такого симпатичного алкаша, не хронического, а запойного.

— Кстати, от метро до твоего дома от силы семь минут ходу. А ты двадцать минут позволяла ему преследовать тебя, и, думаю, — делала это с большим удовольствием! — строго выговорила подруге Ирина. — Это небезопасно. Знаешь, сколько случаев насилия совершаются именно в состоянии алкогольного опьянения?

— Он тогда был трезвый, — стала оправдываться Катя. — Ты не представляешь, сколько красивых слов он мне говорил! А ты тут считаешь, сколько минут я его слушала…

— Ну не расстраивайся так, — стал утешать гостью Турецкий. — Ты же знаешь, наша Ирочка не любит пьяниц. У нее на этот счет большой жизненный опыт.

Турецкий весело захохотал, Катя улыбнулась в ответ, но Ирина их не поддержала.

— Не вижу ничего смешного, Шурик. Когда ты выпьешь, становишься такой противный!

— А сейчас я просто золотой. Потому что приготовил ужин и развлекаю вас разговорами.