– Торговый атташе – это я, – проворчал Светлов.

– Вообще не похож, – развеселился Сотников. – Ладно, как скажешь. Вот черт, а это еще что такое?

Он резко затормозил, чуть не ткнувшись в стоящую впереди машину. Дорога проходила вдоль крутого косогора. На обрыве грудился кустарник, в пропасть сползали жилистые ветви, усыпанные листвой, корни пробивались через глину. Справа под горой начинались городские предместья, жались друг к дружке утлые постройки. На дороге выстроилась вереница машин. Автомобили проезжали несколько метров и снова вставали. На соседней полосе творилось то же самое. Нетерпеливые водители давили на клаксоны.

– Что за черт! – недоуменно сказал Сотников. – В этом месте никогда не бывает заторов, машины со свистом пролетают. Решил, называется, срезать…

– Может, авария? – предположил Светлов.

– Может, и так. Местные водители – те еще джигиты. Да и машина у каждого второго разваливается…

Но вряд ли это была авария. Участники движения еле ползли. Обгонять здесь было невозможно. Проплыл открытый армейский внедорожник – он стоял слева на обочине. Затем еще один, пара мотоциклов. Военные в касках прижались к обрыву, опасливо смотрели вверх. На обрыве кричали, тряслись кусты. Дорога входила в плавный поворот. Автомобили двинулись резвее, но потом опять все встало. На разделительной полосе стоял черноусый офицер и что-то раздраженно бубнил в рацию. Колонна опять остановилась. По встречной полосе прошел старенький микроавтобус медицинской службы.

– Синьор, можно вас? – высунулся в открытое окно Сотников.

Офицер, нахмурившись, повернулся, смерил взглядом водителя, сидящего рядом пассажира. Мог бы послать, и, находись в салоне соотечественники, непременно бы так сделал. Помявшись, подошел. Русских здесь, похоже, узнавали без документов.

– Что случилось, офицер? – учтиво спросил Виталий.

– Два часа назад проезжала военная колонна, – поведал военнослужащий. – Сверху забросали гранатами, обстреляли из гранатометов, много погибших и раненых… Гребаные мятежники… – процедил сквозь зубы офицер. – Но ничего, их найдут и покарают…

Заговорил голос в рации. Офицер поднес ее к губам и отвернулся. Вереница потянулась дальше. Уплотнялось количество военных. Полиция пропускала по нескольку машин в каждом направлении. Искореженные армейские грузовики уже оттащили к обрыву. На бортах, на асфальте была видна запекшаяся кровь. Чуть дальше стояла карета «Скорой помощи», в нее заталкивали тело на носилках. Еще дальше – бортовой грузовой автомобиль с включенными фарами. Тела погибших погрузили в кузов, накрыли брезентом. Из-под него торчали скрюченные конечности, изувеченные окровавленные лица. Погибших было не менее полутора десятков. Вадим отвернулся, но поздно, тошнота подобралась к горлу, и пришлось потрудиться, чтобы не дать ей волю. Побледнел и сделался каким-то неразговорчивым Виталик. Движение стало ускоряться, дорога пошла под уклон, сглаживался обрыв. Несколько минут – и «Мустанг» свернул на улочку, застроенную двухэтажными хибарами, облегченно перевел дыхание Виталик.

– Надо же, мать так… – выдохнул он в сердцах. – Это что-то новенькое, уже в Сантамарко начинают проникать, террористы… Ты понял, что сказал офицер? – покосился он на спутника. – Как у тебя с языками?

– Нормально, – отозвался Светлов. – Испанский, английский, немного русский…

– Да ты просто проглот, – усмехнулся Виталик.

– Полиглот, – поправил Вадим.