Зная вашу проницательность, смею предположить, что вы уже догадались о каком человеке идет речь. Если нет, то, значит, он к вам в Ведячий Лог еще не прибыл. Он назвал себя Рудвелем и положил за цель произнести на любом наречии вопрос „Человек ли я?“. Между прочим, он сказал, что знаком с языком сыроедов, и это служит еще одним доказательством его вины.

Друг мой, Фроско, оставляю на ваше усмотрение, как с ним поступить — доносить ли властям или отпустить восвояси. Мы все — законопослушные подданные Его Величества, но сама мысль, что родич наш будет выдан врагам на растерзание, внушает мне отвращение и стыд.

На другой день Рудвель явился угрюмым. На предложение повторить предыдущий урок, он ответил отказом.

— Я все помню, — добавил он таким тоном, как будто речь шла о чем-то плохом и требующим отмщения.

Перед уроком Фроско сообщил нечто, что весьма огорчило Рудвеля.

— У голых людей, — сказал Фроско, — нет общего понятия «человек». Перевести ваш вопрос на их язык невозможно. И сходное свойство имеют многие языки зверей.

— Как же они называют себе подобных? — удивился Рудвель.

— Для каждого племени есть у них свое название. Нас, например, они зовут «живущие в чужой шкуре». Но, я полагаю, для вас это неважно. Вряд ли требуемый пароль надо произнести на языке без общих понятий.

Однако Рудвель не счел это известие неважным. Он прикусил губу и лицо его, несмотря на загар, заметно побледнело.

— Вам нехорошо? — спросил Фроско, поднимаясь, чтобы принести воды.

Рудвель помотал головой. Не ясно, что это могло означать точно, но Фроско догадался, что ученик не прочь остаться наедине со своими мыслями.

Чаша с водой была принята с благодарностью.

— Давайте все же попробуем перевести, — предложил Рудвель, — как будет на языке голых людей «я ли из племени голых людей?».

— Это тоже пароль?

— Не уверен, но на всякий случай…

Фроско не стал возражать. Он дал несколько вариантов перевода, и с полчаса они упражнялись в произношении.

Подкрепив силы скромным обедом, они изучили языки белых пауков и вымерших ныне кентавров. Как и накануне, перед вечерней службой им пришлось прерваться. Фроско предложил Рудвелю посетить службу, чтобы вместе со всеми воздать должное Проведению, но тот отказался, объяснив, что ему необходимо заучить урок дома — то есть в трактире, где он остановился.

На следующее занятие ученик не явился. Фроско забеспокоился. Накануне он подумал, что ему выпал тот редкий случай, когда ученик преподавателю интересней, чем наоборот. Да и на прогульщика Рудвель ничуть не походил.

После службы к настоятелю подошел местный трактирщик.

— Забрали вашего ученика, — сказал трактирщик, — нынче утром и взяли.