Однако магазин был не просто игрушкой, и люди, клявшиеся в том, что Даниэль Минот ничего не делает просто так, без выгоды, оказались правы. Малый бизнес рос очень медленно на первых порах, почти незаметно; Дэн управлял им сам с помощью лишь бухгалтера, позднее ставшего его зятем, и нескольких немолодых, но знающих дело менеджеров, старых друзей и бывших служащих.

Основу его бизнеса составляли старинные украшения. Их приносили люди, слышавшие, что Дэн предлагает хорошую цену за «старое бабушкино барахло». Он занимался этим 40 лет, добавляя лучшие экземпляры в свою личную коллекцию, остальные откладывая «до лучших времен», а он верил, что они непременно наступят – лучшие времена, когда очередной виток моды заявит, что вновь в моде старинные украшения XVIII–XIX веков. Парюры, тяжелые золотые цепочки, многоцветные украшения викторианской эпохи пока вызывали лишь презрение знатоков и коллекционеров; они плохо продавались, так как считались громоздкими, уродливыми, не имеющими никакой ценности. Их даже не разбирали на камни: гранаты, перидоты, топазы, александриты почти ничего не стоили в то время. Минот был одним из немногих, знавших им цену, и он решил сделать ставку именно на них. Когда катастрофа разрушила его семейное счастье, его хобби послужило эмоциональной и профессиональной основой его новой карьеры. Прошло 20 лет, и его магазин «Драгоценные украшения Даниэля Минота в Селдоне» стал широко известен за пределами штата и даже страны. Старый Дэн превратился в гениального колосса.

По словам старых сентиментальных поэтов, которых он часто цитировал, он знавал триумф и катастрофу, но он одинаково относился к этим самозванцам. Поэтому не было никаких причин, чтобы он не дожил до ста лет. Но когда в его тело проник вирус, ему уже исполнилось 90, а не 82, и он сделал открытие, потрясшее до глубины души его старую душу. Нет никакого сомнения, Дэн Минот оказал бы достойный отпор смерти, ведь он всю свою жизнь был борцом. Но защитные силы его организма сильно ослабели, и враг, которому в конце концов сдаются все люди, одержал над ним полную победу.

Гроб стоял открытый. Мег питала отвращение к традиции, но она не протестовала; так пожелала ее бабушка, так распорядился сам Дэн в своем завещании. Кроме того, жители города были бы оскорблены, если бы их лишили возможности оказать знаки уважения покойному таким известным, старомодным образом. Из презренного чужака Дэн превратился в своего в этом городе. Неважно, что у него офисы в Нью-Йорке и дорогие магазины в шикарных местах, как, например, в Палм-Бич или Буэнос-Айресе. Для его современников Дэн Минот навсегда останется ювелиром Селдона, державшим магазин на Мейн-стрит. В течение двадцати лет Дэн открывал его каждое утро ровно в девять часов. Каждый день он переходил улицу и шел обедать в кафе «Кейт». Рядом располагался магазин Майка Поттера «Хозяйственные товары», дальше «Салон красоты» Барби Ботвел и другие магазины, способствовавшие превращению Селдона из заурядного городка местного значения в причудливую достопримечательность и перевалочный пункт на туристических маршрутах, ведущих в Новую Англию. Люди, занимающиеся малым бизнесом в Селдоне, в немалой степени были обязаны Дэну, что такое превращение их родного городка не было для них мучительным. Поэтому они пришли не только попрощаться со старым другом, но и стать свидетелями смены традиций.

С одной стороны, Мег понимала и принимала дань памяти деду. С другой стороны, она противилась вмешательству посторонних и трудно переносила необходимые формальности, которые легли на ее плечи. Она даже купила себе черное платье, хотя никогда не носила одежду черного цвета, ведь это цвет смерти, цвет скорби. Утром, посмотрев на себя в зеркало, прежде чем отправиться в церковь, она невольно отпрянула, увидев призрак, уставившийся на нее: лицо бледное как мел, смотрело из-под широких полей черной шляпы – еще одна поспешная покупка, сделанная ею, но, по крайней мере, шляпа скрывала лицо от любопытных или сочувствующих взглядов.