– М-да, – произнес Джеймс, когда Аш рассказал ему начало своей истории, – а я думал, что ты ускользнул в ту комнатушку, а...

– Никуда я не ускользал, – перебил Аш с видимостью оскорбленного достоинства, – просто я...

– Ускользнул вместе с красавицей Лианой, – продолжал Джеймс, будто Аш ничего и не говорил, – а потом она вышла одна с таким видом, будто наелась незрелой хурмы.Что, Уилл, лопнула струна в любовной лютне? – сказал он спокойным тоном, но глаза его настороженно изучали друга.

Аш напрягся и произнес:

– Я тебе много раз повторял, Джейми, что нет у меня никакой там лютни, я уже давно не пою ей любовных арий. О, дьявол! Ну, ладно, хорошо, ты прав, как всегда, черт бы тебя побрал. Лиана сказала мне, что по-прежнему любит меня. Она... она показала глубину своих чувств ко мне таким способом, который меня очень тронул. Я...

– Предложила стать твоей любовницей, да? – сухо спросил Джеймс, и у Аша отпала челюсть.

– Откуда, черт возьми, тебе это известно? – спросил Аш.

– Просто это логический очередной шаг в задуманной ею кампании.

– Кампании? О чем ты толкуешь?

Джеймс поменял позу и проговорил:

– Слушай, Аш, ты влюбился в Лиану, когда был еще мальчишкой. Потом вы выросли и расстались на многие годы. По-моему, за время между юностью и зрелостью вся твоя любовная песенка была спета, но ты к ней так привык, что не заметил, как она кончилась.

– Чушь! Моя любовь к Лиане всегда была...

– Основана на заблуждениях и несбыточных мечтах, как это свойственно любви вообще, – Джеймс даже подался вперед, – но твои заблуждения тщательно пестовала сама леди, не давая им увянуть. По-моему, – заторопился договорить Джеймс, видя, что Аша уже распирает от протеста, – ты считал Лиану любящей, готовой на уступки, преданной своей семье, с развитым чувством долга по отношению к близким, то есть, в этом смысле, такой же, как ты сам.

– Да, конечно...

– А приходило ли тебе когда-нибудь в голову, что Лиана – обыкновенная женщина, занятая прежде всего заботами лично о себе?

– Джеймс, я не желаю больше это слушать! – Аш попытался встать, но Джеймс придержал его.

– Друг мой, ты сам затеял этот разговор. Я тоже одно время хотел с тобою побеседовать на эту тему, но Лиана так тобой вертела, что я знал – мне не пробиться к твоему рассудку. И уж коль скоро мы теперь заговорили с тобою об этом, то дослушай меня до конца – немного осталось. Додумывался ли ты когда-нибудь до того, что Лиана решила принять предложение Гранта не по воле ее отца, не из-за больного сердца матери – нет там никакого больного сердца, – а только потому, что сама захотела получше устроиться? Конечно, не додумывался! Не размышлял ты и о том, что Лиана живет теперь на скудные средства и что ей это крайне не нравится. Ей не понадобилось много времен, чтобы сообразить, что ее первый возлюбленный, женившись на Аманде Бридж, станет состоятельным мужчиной, а быть любовницей состоятельного мужчины гораздо лучше, чем невестой нищего пэра.

– Боже мой, Джеймс! Не могу поверить, что все это говоришь мне ты! Лиана любит меня и...

– Наверняка любит, но – на свой лад. Я же не утверждаю, что она отрицательная личность; просто она – реалистка как большинство женщин. Они же все полностью зависят от мужчин, и это вынуждает их идти на компромиссы и сделки, способные принести им наибольшую выходу.