– Но Марфа... – взмолился Шувалов.

– Ни слова больше. – Она вскочила и топнула ножкой. – Я запрещаю вам входить в мою комнату без земляники, ступайте!

Шувалов попытался было возразить еще что-то, однако удар по щеке ее маленькой, но крепкой ладошки ясно указал ему, что в этой ситуации надо не говорить, а действовать. Он покинул свою повелительницу и перевернул вверх дном весь город и его окрестности, чтобы только раздобыть желанную ей землянику. Однако в Петербурге достать ее оказалось решительно невозможно. Тогда был послан курьер на юг, который, постоянно меняя лошадей на свежих, проделал весь путь с невероятной скоростью, которая сосланному из обетованной близости к предмету своего поклонения Шувалову показалась тем не менее вечностью. Когда гонец наконец вернулся с исключительно нетерпеливо ожидаемой ягодой, граф поспешил к своей даме и на коленях преподнес ей полуденные дары. Она с улыбкой, сулившей ему счастье, открыла корзинку, в которой хранилась земляника, и о горе! ее содержимое, несмотря на все меры предосторожности, совершенно испортилось.

Увидев такое, рассерженная красавица недолго думая запустила в лукошко обе руки и вывалила драгоценную землянику на голову коленопреклоненного графа; возмущение ее улеглось лишь после того, как она взглянула на его отчаянное, в красных подтеках лицо и залилась звонким смехом.

– Вот, значит, какова ваша награда за мою услужливость, за мою любовь? – в сердцах крикнул до глубины души оскорбленный граф. – Так дальше дело не пойдет, Марфа Ивановна, нам нужно прийти к определенному результату, если позволите.

– Как вдруг серьезно, – воскликнула дама и снова расхохоталась точно расшалившийся ребенок.

– Я повторяю, Марфа Ивановна...

– Ну, стало быть, и чего ж вы хотите, – сказала дама, бросив на него неописуемо странный взгляд.

– Обладать вами, моя богиня, – выдохнул в ответ граф.

– А что вы намерены сделать, чтобы обеспечить мне будущее? – воскликнула красавица. – Поговаривают, что вы очень скаредны, мой дорогой Шувалов...

– Я... я полагаю, что дал вам, пожалуй, достаточно доказательств обратного!

Капризная красавица засмеялась.

– На мой взгляд, все это даже разговора не стоит. Вас называют, и, как кажется, не без основания, скупердяем, следовательно, благоразумие требует от меня предусмотреть все заранее.

– Что еще я могу дать вам в подтверждение искренности своих чувств и чтобы вселить в вас уверенность, Марфа Ивановна? – проговорил граф, влюбленность которого напрочь лишила его рассудка.

– Сто тысяч рублей.

– Сто тысяч рублей, – с трудом повторил граф.

– Но, может быть, на ваш взгляд это слишком мало? – спросила дама.

– Хорошо, сто тысяч рублей, – поспешил поставить точку Шувалов.

– Эту сумму вы гарантируете мне векселем, понимаете, граф, – приказала красавица тоном повелительницы, которая очень хорошо знает, что может рассчитывать на безусловное повиновение.

– Да, конечно же векселем, – вздохнул граф.

– А теперь ступайте, мне надо прийти в себя от того огорчения, которое вы доставили мне этой проклятой земляникой, – сказала богиня. – Когда стемнеет, я жду вас, я буду с вами милостива, очень милостива, но не забудьте, пожалуйста, вексель.

Исполненный сладких надежд, Шувалов опустился на колено и поднес ее руку к губам. Затем он покинул ее, а она стояла посреди будуара и хохотала как ребенок, которому удалась озорная выходка.

Вечером Шувалов появился у возлюбленной с известной торжественностью и вручил ей оговоренный вексель на сто тысяч рублей.