— Помогая нам, вы совершаете доброе дело, мистер Карлин.

Он вопросительно посмотрел на нее.

— Я не виню его. Если бы такая милая девушка была моей, я бы тоже злился. Не хотел бы, чтобы она болталась по пустыне с чужаком.

— А если он мне доверяет?

— Непохоже. И потом дело не в доверии. Может, он боится, что я схвачу вас и убегу, оставив всех прочих в пустыне.

— Мне надо кое-что сказать вам на этот счет. — Она взглянула на него в упор. — Хотите меня напугать? — Она помолчала. — В конце концов я фактически помолвлена с Фредериком.

— Это ничего не значит.

Он двинулся по тропинке вниз, она глядела ему вслед.

— С Фредериком тяжело, — сказала она.

Он не отвечал, продолжая спускаться по тропе. Тогда она крикнула ему в спину:

— С вами тоже, мистер Карлин.

Она не знала, слышит он ее или нет. До нее доносились звуки шагов, затем они стихли, и она осталась одна. В кедрах шумел ветер, и довольно долго ничего другого она не слышала.

Воздух был очень чист. Она посмотрела на север, в широкую долину, где находилось покинутое ими ранчо. Плавающее марево раскаленного воздуха не позволяло видеть далеко.

Шалако… странное имя, оно почему-то волновало ее. И сам он тоже волновал, хотя его отличало необыкновенное спокойствие. Казалось, он полностью владеет положением… казалось, можно не сомневаться, что они выйдут из испытания живыми, более того, у нее было чувство, что если Шалако и потерпит неудачу, то только после того, как исчерпает все возможности, сделает все, что надо; примет во внимание все необходимое.

Она сказала, что фактически помолвлена с Фредериком. Зачем? Ведь это неправда. Между ними существовали какие-то отношения, но вслух ничего не было произнесено. Она знала, что Фредерик хочет на ней жениться, и обдумывала такой поворот событий.

И вот появился Шалако.

Но как вообще можно принимать его во внимание? Как он будет выглядеть среди ее друзей в Лондоне? Обветренное, обожженное солнцем лицо, большие, сильные руки, косматая голова, властный вид.

Нет, он не вписывается в ее жизнь.

Или вписывается? Некоторые солдаты на северо-западной границе Индии выглядели так же… правда, они не были такие косматые. Но парикмахер позаботится об этом.

Но к чему вообще эти фантазии? И почему она думает, что он будет счастлив, если войдет в ее жизнь?

Нет, его страна, его земля здесь, могучая, прекрасная земля. Она глубоко вдохнула. Что-то в горном воздухе есть такое, что заставляет особенно глубоко дышать… дышишь, словно пьешь свежую, чистую, холодную воду.

Последним по тропе поднимался Баффало Харрис. Ожидая, пока все пройдут, Харрис минуту или две стоял с Шалако, докуривая сигарету.

— На востоке на несколько миль тянется отвесная и высокая стена, поэтому я пойду к Волчьему каньону. Там есть старая индейская тропа на юго-восток, и развилка приведет меня прямо в лощину.

— Будь осторожен. Я не доверяю этому генералу.

— Он хороший человек, Бафф. Просто он не в привычной для себя стихии, вот и все. Не беспокойся.

Баффало стал подниматься на скалу, а Шалако взял за повод чалого и сел на жеребца. Стояла сильная жара, и внезапно на него навалилась усталость. Долгий переход по жаре обессилил чалого, то же случилось и с ним. Давно уже он так не уставал.

Прищурившись, Шалако внимательно изучал местность. Он вез почти все продукты и патроны, поэтому с ним ничего не должно произойти.