Оператор вновь побежал снимать. Пена уже осела, и были видны обгоревшие, искореженные части машины.

– Трупов, жалко, не видно, – вздохнул журналист. – Взрыв, конечно, – вещь эффектная, но, когда убивают из пистолета, хоть есть что показывать.

– Картинка классная, – сказал оператор, загружая камеру в микроавтобус, – эту картинку все агентства у нашего канала купят.

– Нам-то от этого мало перепадет.

– Перепадет, не боись, я копию согнать успею.

Среди зевак, не высовываясь вперед, толкался и Глеб Сиверов. Он профессионально уходил от объективов телекамер и фотоаппаратов. Его машина стояла в соседнем дворе. Он видел взрыв, потому что следил за кортежем и “вел” Данилова от самого офиса.

Получалась фантастическая картина: олигарха убрал кто-то из своих. Не могло такого быть, чтобы машину не проверили перед выездом. Уж если теплоход неделю круглосуточно охраняли, то автомобиль и подавно не выпускали из поля зрения ни на секунду. То, что машина взорвана изнутри, для Глеба было очевидным.

Сиверов дождался, пока телевизионщики покинут летнее кафе, отыскал свободный столик у самой стены, заказал чашку чая и минералки, собственноручно опустил красный зонтик пониже, чтобы капли дождя не падали на колени и, закинув ногу за ногу, закурил сигарету, терпеливо ожидая, что же произойдет дальше.

Машину пока не убирали, лишь разрешили отогнать джипы охраны. Охранники суетились, звонили по мобильникам, переговаривались друг с другом, при этом нещадно матерились, не обращая внимания ни на милицию, ни на ФСБэшни-ков, ни на журналистов с их камерами.

Они потеряли работу. Охранников, не уберегших своего патрона, вряд ли примут в другую фирму. Теперь им в лучшем случае предстояло охранять ночные клубы и работать вышибалами в сомнительных ресторанах, – Ну вот, – усмехнулся Слепой, увидев черную “Волгу” с двумя антеннами спецсвязи.

Генерал Потапчук по давно заведенной привычке подъехал незаметно. Оставив машину метрах в ста от места взрыва, он направился к нему. В сером костюме, с зонтиком в руках.

"Где же портфель? – подумал Сиверов. – Впервые я вижу Потапчука без его любимого портфеля, если, конечно, исключить то время, когда он лежал в реанимации. Наверное, первое, что он спросил, когда пришел в себя, – где мой портфель? "

Потапчук, конечно же, не заметил Сиверова. Так показалось Глебу. Однако генерал ФСБ просто умел оставаться невозмутимым. Про себя он выругался: “Обнаглел вконец, еще вооружился бы диктофоном и брал интервью у свидетелей. Хотя молодец, оказался здесь раньше меня”.

– Что произошло? – спросил Федор Филиппович у офицера ФСБ, сидевшего на корточках возле сгоревшей машины и щеточкой сгребающего что-то в целлофановый пакетик.

Пять таких пакетиков уже лежали возле него на асфальте.

– По предварительным данным, в машине находились Данилов, его шофер и Кривошеев. Рвануло изнутри.

– Сам вижу, что не фугас и не авиабомба. Все мертвы?

– Все, там месиво, – сказал криминалист.

– Что взорвали?

– Пока не могу сказать точно, но похоже, что пластид.

– Сколько?

– Килограмма полтора, не меньше, бомба была без оболочки.

Потапчук поправил очки.

– Зачем понадобился взрыв такой силы?

– Чтобы наверняка, – задумчиво произнес эксперт.

– Для салона хватило бы и ста граммов.

– Чисто по-русски, – сказал эксперт, – с запасом заложили, не жалея.

– Да уж, вижу, что не жалея. А что журналисты говорят?

– Как всегда, трындят про чеченский след и про бандитов.