|
Олег бросил оружие и вновь погрузился под воду. В молочном круге болтались две тени. Олегу стало ясно: пираты напуганы, ждут своего приятеля. Они бы, может, и стреляли, но не видят цели. «И я им не покажусь», — думал Олег, и это ему прибавляло уверенности. Они, видимо, и не подозревали, что можно действовать под водой. Вот только как бы к ним подобраться поближе, чтобы сполна использовать свои боевые полторы минуты. И надо успокоить дыхание. И вообще успокоиться.
Мелькнула у Олега и такая мысль: пощадить этих двоих, не брать грех на душу. Но тут же подумалось, что они-то его не пощадят. Не он им навязал эту борьбу, не ему и терзаться совестью. Подвигаясь к корме, нырял под воду, все ближе и ближе видел силуэты людей. Теперь он различал их ноги, болтавшиеся, точно у повешенных. Страшило опасение: потянешь его за ноги, а он будет стрелять. И решил нырять глубже и тянуть не вниз, а под борт катера. Но вот… ноги висят совсем близко. Олег набирает полную грудь воздуха, ныряет. И хватает за ноги одного, тащит под катер. Под водой булькают выстрелы. Один, второй, третий… Олег дергает за ноги, и рука с пистолетом повисает. Он видит ее, захватывает пистолет. И повторяет уже испытанный маневр: ноги на плечи противника и сильный толчок в глубину. Выныривает. И тут слышит раздирающий душу крик: «Стенли! Стенли!..» Трудно стрелять в человека, но что же делать? Мирный человек, наш Олег, и никакую животину сроду не обижал, а тут — убивать человека?.. Поднимает пистолет, целится… Нет! Не может! Не война же теперь, не в бою встретились. Парни молодые, у них матери, жены, дети, — нет, не может он убивать. Набрал полную грудь воздуха, нырнул под воду. И этого схватил за ногу и пистолет вырвал. Уперся ногами, толкнул вниз… И поплыл вдоль катера. Фонарь высвечивал волны, где только что были люди, но никого там не видно. Олег нырнул под воду, увидел удалявшийся с волной силуэт человека. «Жив ли, нет ли, — непонятно». На небе светила луна, сияли своей холодной равнодушной вечностью звезды, и, кажется, совсем недалеко светился огнями берег. Тошно и тоскливо было Олегу, не хотел он этой трагедии, ох, не хотел!..
Полумрак лунной ночи, монотонный плеск волн — все теперь было страшным, навевало мистический ужас. Олег дрожал, и дрожь его усиливалась не от холода, — вода была теплой, — он дрожал от напряжения всех сил, от волнения, вдруг его охватившего. То ему чудилось, что утопленные им парни тянутся из глубины и вот-вот схватят его за ноги, то, что сейчас кто-то вынырнет и начнет стрелять в него, — и волны моря, и сам воздух ночи плакали и стонали, звали кого-то на помощь. «Так можно и с ума спрыгнуть», — подумал он, оглядывая катер и море вокруг него, и тут вдруг заметил, что огня на корме нет, огонь потух: или его кто-то выключил, или в батареи затекла вода. Вода, набравшаяся в катер, выровняла его, и он с борта перевалился на киль и задрал нос. Олег с кормы залез на катер и тут увидел человека. Он сидел на лавочке по пояс в воде. Олег было испугался, но вспомнил, что все три пистолета он отобрал. — Где ваши товарищи? — спросил Олег. — Не знаю. Англичанин сидел мирно, дрожал от страха и холода. Олег достал со дна весло, стал грести. И тут раздался крик: — Вон, вон!.. В слабом лунном свете виднелись две головы. Олег развернул к ним катер, приблизился. Подал руку — одному, второму… Усадил их на лавочке рядом с первым. Один из них стонал, качал головой. Олег силился вспомнить, когда и каким образом он зашиб его. Но нет, слава Богу, цел!.. Налег на весла, греб к берегу. Земля приближалась. Олег отчетливо видел остов многоэтажного дома, — то ли санатория, то ли гостиницы. |
