При слове «невозможен» Джаррет решительно покачал головой:

— Нет, дорогая, не понимаю. Какое отношение к нашему браку имеет твой сын?

— Как какое? Если я выйду за тебя замуж, мне придется признать Джорди своим сыном, то есть объявить его незаконнорожденным и сделать объектом сплетен. Или, может быть, ты думаешь, что я оставлю все как есть — оставлю его у Сисси и Хью, а сама всю жизнь буду его «тетей»? Если ты действительно так думаешь, то я…

— Успокойся, дорогая. Твой сын станет членом семьи Шарп, а что касается обстоятельств его рождения, то к скандалам мы привыкли. Одним скандалом больше, одним меньше — какая нам разница? Для нас это не будет иметь ни малейшего значения.

Аннабел посмотрела на него с сомнением.

— Представляю, в каком восторге будет твоя бабушка, когда ты объявишь, что твоя жена — дочь пивовара с незаконнорожденным сыном.

Джаррет весело рассмеялся.

— Моя бабушка — дочь владельца таверны, дорогая. И если я могу принять твоего сына, то она тем более его примет. Иначе пошлю ее к черту.

— А она тогда может забрать у тебя пивоварню, разве не так?

Джаррет покачал головой:

— Нет, не так. Мы с ней заключили сделку, и она не пойдет на попятную. Но даже если пойдет — я не допущу, чтобы вы с Джорджем голодали. Так что об этом не беспокойся.

Аннабел тихонько вздохнула.

— Меня беспокоит другое… Я не хочу делать ему больно. Не хочу отнимать у него жизнь, к которой он привык. И не могу оставить его. Просто не могу.

— Я и не прошу тебя об этом. Твой сын будет с тобой. А если честно… Мне кажется, он сам должен все решать. Главное — расскажи ему правду. И пусть сделает свой выбор — то ли подвергнуться риску скандала, но жить со своей настоящей матерью, то ли остаться здесь, пока не вырастет.

— Если он выберет последнее, я не смогу отсюда уехать. И не уеду.

— А я не смогу уехать из Лондона, — пробормотал Джаррет со вздохом. — По крайней мере до тех пор, пока буду стоять во главе пивоварни.

— Вот видишь? Я же сказала, что из этого ничего не выйдет.

— Дорогая, не надо так говорить. Неужели ты действительно полагаешь, что твой сын захочет, чтобы ты ради него отказалась от собственной жизни? От возможности выйти замуж, завести семью и других детей?..

Глаза Аннабел округлились.

— Ты хочешь… Ты хочешь иметь детей? — пролепетала она.

Джаррет молчал, не зная, что ответить. Он не собирался говорить о детях, но эти слова вырвались у него как бы сами собой, помимо воли.

— Так как же? — не унималась Аннабел. — Хочешь, да?

Судорожно сглотнув, он пробормотал:

— Наверняка когда-нибудь… захочу. А почему бы нет, Аннабел?

Она с грустной улыбкой покачала головой:

— Ох, Джаррет, ты ведь не об этом думал, когда делал предложение, верно? Что ж, я тебя понимаю. Ни один мужчина не захочет получить в дополнение к жене еще и ее сына, уже почти взрослого.

Джаррет насупился и пробурчал:

— Я вовсе этого не говорил. Не говорил ничего подобного. Что же касается твоего сына… У тебя было больше двенадцати лет, чтобы привыкнуть к его существованию, — а я должен привыкнуть за пять минут? И вообще мне кажется, что дело вовсе не в Джордже. — Он внимательно посмотрел на нее, потом вдруг спросил: — Знаешь, какая главная твоя проблема? Ты боишься рисковать. Ты каждый раз стараешься выбрать самый безопасный путь.