Касиги тут же сказал:

– Мы работаем с банком Сумитомо. Я мог бы договориться о встрече с ними здесь сегодня вечером. Это не проблема. Где вы возьмете вертолеты?

– В Германии или Франции. Британские или американские использовать нельзя. То же самое – с пилотами. Франция, вероятно, лучше, потому что она помогла Хомейни. Возможно, мне удастся раздобыть их через моих друзей в «Аэроспасьяль». Как быть со страховкой? Мне будет невозможно получить для вас страховку в Иране. Возможно, я смог бы сделать это из Японии.

– Хорошо. Я бы очень не хотел летать на незастрахованных птичках. Дальше, Скрэг, допустим, мы найдем вертолеты, сколько пилотов и механиков тебе понадобится?

– Ну, Энди, если ты сумеешь их найти, то лучше будет иметь восемь-десять пилотов, с работой по графику, и от десяти до четырнадцати механиков, которые будут базироваться за пределами Ирана, но недалеко.

– Кто будет платить им зарплату, мистер Касиги? В какой валюте и где?

– В любой валюте, какую они пожелают, где угодно и как угодно. Стандартные ставки?

– Думаю, вам придется предложить «премию с учетом проживания в опасной обстановке», принимая во внимание, что творится в Иране.

– Не согласились бы вы организовать все это для меня, мистер Гаваллан, вертолеты и людей, скажем, за десять процентов комиссионных?

– Забудьте про проценты и помните, что наше участие должно держаться в очень большом секрете. Я бы предложил следующее: вся работа на вашем заводе должна управляться – логистика, запчасти, ремонт – из Кувейта или Бахрейна.

– Бахрейн лучше, Энди, – вставил Скраггер.

– Кувейт гораздо ближе, – заметил Касиги.

– Да, – кивнул Скраггер, – и поэтому больше подвержен влиянию из Ирана или риску поддержанных Ираном беспорядков. Эта сторона залива скоро взорвется, я думаю. Слишком много шиитов, которые обычно бедны, слишком много шейхов, являющихся суннитами. В ближайшей ли, в долгосрочной ли перспективе в Бахрейне вы будете в большей безопасности.

– Значит, Бахрейн, – сказал Касиги. – Мистер Гаваллан, могу я воспользоваться услугами капитана Скраггера в течение года для руководства этим предприятием – если оно осуществится – с выплатой вдвое большего оклада, чем его нынешний? – Он увидел, как сузились глаза Скраггера, и спросил себя, не скакнул ли он слишком далеко и слишком быстро, поэтому добавил небрежно: – Если я прошу вас отказаться от своей первой любви, мой друг, будет только справедливо компенсировать вам эту утрату.

– Это очень щедрое предложение, но… ну, я не знаю. Энди?

Гаваллан колебался.

– Это означало бы, что тебе придется уйти из S-G, Скрэг, и перестать летать. Ты не сможешь руководить пятью вертолетами и летать сам. Да и в любом случае тебе нельзя будет возвращаться в Иран ни при каких обстоятельствах, никогда.

Это верно. Бросить летать. Вот и я тоже оказался на перепутье, думал Скраггер. Не пытайся притвориться, что случившееся с Маком несчастье не долбануло тебя по мозгам сильнее, чем всё до этого. И почему я вчера потерял сознание? Док Натт сказал, что это просто переутомление. Чушь собачья, я раньше в жизни не терял сознания, да и вообще, что эти доктора знают? Год в Бахрейне? Это лучше, чем несколько месяцев в Северном море, где придется вечно дрожать перед очередной медкомиссией. Оставить небо? Бог ты мой! Погодите минутку, я мог бы поддерживать себя в форме, летая здесь туда– сюда для развлечения.

– Мне нужно будет подумать, но за предложение спасибо, мистер Касиги.

– А тем временем, мистер Гаваллан, вы могли бы наладить здесь работу в течение первого месяца или около того?

– Да.