Увидев, что трапеза подошла к концу, Гу Ян попросил дядю Чая прибрать со стола и пригласил нас пройти в гостиную. Я посчитал, что, за исключением дяди Чая, в особняке собралось семь человек.

Гу Ян встал посреди атриума и, кажется, собирался заговорить. Все инстинктивно поняли это, и в комнате воцарилась тишина.

– Сейчас я даже и не знаю, что сказать, чтобы отблагодарить вас… – Казалось, что у Гу Яна перехватило дыхание от волнения. – В этом особняке, как известно всем присутствующим, двадцать лет назад были жестоко убиты несколько человек, один за другим. Все имевшиеся улики указывали на моего отца – Гу Юнхуэя. Общество считает его утратившим человеческий облик маньяком-убийцей, который обманом заманил группу невинных людей в Обсидиановый особняк, выследил их во мраке комнат и, глядя в их искаженные ужасом лица, по очереди убил. Хоть в деле и было немало сомнительных моментов, полиция не смогла его раскрыть – нет! Не то чтобы не смогла – она и не хотела этого делать! Потому что она была предвзята, сразу поверив в то, что мой отец – убийца. Но я не стану с этим мириться, я знаю, что он не такой. У него не было причин так поступать! Разве в деле об убийстве не должны быть выяснены мотивы? Где же эти мотивы?

Переживая крайне сильные эмоции, Гу Ян принялся размахивать руками. Но когда он понял, что потерял контроль над собой, тихо извинился и продолжил свой рассказ:

– По мнению полиции, мотив отца состоял в его сумасшествии, поэтому он неизбежно совершил бы столь безумное деяние. Однако мне так не кажется. Я верю, что отец был пострадавшим. В ночь преступления дороги завалило снегом, и если б он решил сбежать из Обсидианового особняка, то замерз бы насмерть по дороге. По сути, Обсидиановый особняк представляет собой одну гигантскую тайную комнату, и той ночью тысяча девятьсот девяносто четвертого года никто не мог сбежать отсюда. Убийца придерживался тактики психологического давления и шаг за шагом сводил моего отца с ума! Я верю в это – и поэтому пригласил сюда всех вас, чтобы вы помогли мне расследовать это нераскрытое дело двадцатилетней давности. Каждый из вас авторитет в своей области, и я надеюсь, что вашими совместными усилиями дело будет раскрыто, будет доказана невиновность моего отца, да упокоится его дух!

– Дорогой Гу, не переживай; я из кожи вон вылезу, чтобы тебе помочь, – обратился к нему Чжу Цзяньпин, первым поднявшись со своего места.

Ван Фанъи сидела на диване, ее лицо выражало нерешительность. Но после борьбы с собственными мыслями она все же подала голос:

– Господин Гу, я провела некоторые исследования в области криминологии и знаю, что вероятность раскрытия подобных дел крайне ничтожна; к тому же прошло так много лет… Надеюсь, вы сможете найти в себе силы успокоиться. Давайте проведем несколько мозговых штурмов и всё обсудим. Если нам удастся сдвинуться с мертвой точки, будет очень хорошо. А если мы не обнаружим каких-либо весомых доводов, то я все-таки жду, что вы объективно отнесетесь к данному вопросу. В конце концов, у вас своя жизнь, и ваш отец ведь тоже не хотел бы, чтобы вы из-за него провели всю ее в тени тяжелых воспоминаний.

Слова Ван Фанъи были очень тактичны и обтекаемы, но каждый смог уловить их подтекст.

Гу Ян никак не отреагировал на ее речь, а лишь ждал, когда заговорит следующий человек.

– Я согласен с предложением профессора Ван; завтра в полдень давайте проведем дискуссию об обстоятельствах дела. Господин Гу, мы обсудим материалы, которые вы предоставили, и устроим мозговой штурм. Однако вам все же придется быть готовым проглотить горькую пилюлю: не следует слепо полагаться на то, что мы точно раскроем дело; в конце концов, мы не Шерлоки Холмсы и можем лишь дать вам несколько подсказок с профессиональной точки зрения.