|
Если логика не подводит, то такой человек существовал. А значит, мы обмануты. В тысяча девятьсот девяносто четвертом году в Обсидиановом особняке собралось вовсе не шесть человек, а семь! Этого человека так и не нашли, но Гу Юнхуэй указал нам на него. В сказке, кроме Красной Шапочки, Ежа Ганса, Принца-Лягушонка, Белоснежки, Золушки и Кота в сапогах, есть еще и Синяя Борода. Героев в сказке не шесть, их семь. Синяя Борода и есть подлинный массовый убийца из Обсидианового особняка!
– Так убийца может быть жив? Как… как это возможно? – напрягся Чжао Шоужэнь. Ван Фанъи хотела что-то сказать, но в последний момент сдержалась и промолчала. – Тогда… тогда может ли быть им убийца Гу Яна? – тревожно спросил я. Все обеспокоенно устремили взгляды на Чэнь Цзюэ. – Пожалуй, это та ситуация, которая беспокоит меня сильнее всего. Потому что все вышеперечисленные характеристики временны. Простуду можно вылечить, клаустрофобию – преодолеть с помощью психотерапии. Толстяк может похудеть, английский реально выучить, а про фонарик даже и говорить не стоит. Поэтому, даже выявив особенности убийцы, мы не сможем установить по ним, кто скрывался за маской Синей Бороды в Обсидиановом особняке… – Чэнь Цзюэ без сил опустился на стул и добавил усталым голосом – видимо, он был измотан длительными рассуждениями и пояснениями: – Единственное, что я сейчас могу доказать, – это невиновность Гу Юнхуэя. Моя миссия выполнена. Я посмотрел по сторонам: кроме меня, Чэнь Цзюэ и Чжу Лисинь, собравшиеся были старше сорока лет, и каждый из них мог быть кровавым убийцей из Обсидианового особняка – за исключением, пожалуй, офицера Чжао Шоужэня. Кто же мог быть Синей Бородой? Серьезный Чжэн Сюэхун? Интеллигентная Ван Фанъи? Изворотливый Чжу Цзяньпин? Заурядный Тао Чжэнькунь? Или же добросовестный дядя Чай? Все молча сидели, увязнув в глубоком болоте страха. В Обсидиановом особняке было совершенно тихо. За окнами продолжал идти дождь. Глава седьмая
1
– Тогда Гу Ян еще отвечал тебе? Почему ты мне раньше не сказал? Чэнь Цзюэ сидел с прямой спиной на стуле; одна его рука болталась, а в другой он держал чашку чая. Ему совершенно не спалось среди ночи, и он завалился ко мне, чтобы обсудить обстоятельства дела. Я рассчитывал пойти проведать Чжу Лисинь, посмотреть, как там она, но мои планы были разрушены до основания. Усевшись, мы приступили к обсуждению. – Я тогда занервничал и забыл. Не думал, что это имеет большое значение. – Хань Цзинь, это же очень важная информация! Ты сказал, что Гу Ян тогда ответил тебе. Уверен, что это был его голос? Может ли быть, что кто-то другой прикинулся им? – Не может. Хоть мы с ним и не были знакомы, но я абсолютно точно не ослышался. Столкнувшись с трудной задачей, Чэнь Цзюэ опустил голову. – После того, как мы с дядей Чаем поднялись наверх, я сперва позвал его через дверь, и Гу Ян ответил мне. Он сказал: «Я слышу». Затем я снова спросил его, когда он спустится на ужин; на этот раз Гу Ян мне не ответил. Я подумал, что он уснул, ну и мы с дядей Чаем спустились к вам. Если б я знал, что произойдет, то немедленно выбил бы дверь… – Где ты находился в это время? – Дай-ка подумать… Я как раз стоял напротив цепочки, мне хотелось просунуть голову и заглянуть внутрь, но из-за нее просматриваемый участок оказался очень узким, и было плохо видно обстановку в комнате. Дядя Чай находился у меня за спиной. Я ничего толком не увидел, а он-то тем более… Я усиленно старался вспомнить, что и как, чтобы передать эту информацию Чэнь Цзюэ. – Вы вместе с дядей Чаем поднялись на третий этаж, и, если ты прав, к тому моменту Гу Ян все еще был жив. Его смерть произошла после вашего прихода, но до того, как к нему поднялись Чжу Лисинь и Тао Чжэнькунь. |
