|
Духи брызнули на его тело, и запах был сильным – таким, что даже стирка и мытье на помогли бы. Не говоря уже о том, что управиться с ними в короткие сроки попросту невозможно. Но зачем разбивать другие флаконы? Надо лишь взять такие же духи, украдкой пронести их в комнаты других гостей и распрыскать их там: разве этого не было бы достаточно? Это свидетельствует сразу о двух фактах: во‑первых, убийца не был знаком с иностранной парфюмерией, во‑вторых, не различал запахов. Он не мог понять, какой из ароматов идентичен тому, который он уронил. Даже если б в разбитом флаконе была бы ничем не пахнущая водопроводная вода, он так же перепугался бы, посчитав, что от его тела исходит резкий аромат. В ситуации, когда невозможно определить запах, лучшим выбором оказалось пропитать им весь Обсидиановый особняк, чтобы носы гостей утратили чувствительность и они не смогли определить, что за человек проник в комнату Лю Гоцюаня.
– Вы утверждаете, что у убийцы не было обоняния? – с ошеломленным видом уточнил Тао Чжэнькунь, пристально глядя на Чэнь Цзюэ. – Возможно, наиболее реальная версия – это сильная простуда. Стоит нам простудиться, как вскоре появляется насморк, и нос больше не способен различать запахи. В особо тяжелых случаях можно утратить даже вкус. – Как обнаружить заболевшего человека? Его тоже следует искать в сказке Гу Юнхуэя? – снова спросил Тао Чжэнькунь. Чэнь Цзюэ кивнул: – Да. Если взглянуть на сказку, то можно выделить двух персонажей с простудой: первый – Еж Ганс, он же Хэ Юань; второй – Белоснежка, она же Ци Ли. Еж Ганс расчихался, пока был в Стране Цветов, вовсе не из-за аллергии, а из-за простуды. А Белоснежка подвергалась издевательствам Синей Бороды в его замке, что чрезвычайно ослабило ее организм, и она заболела. – Как же теперь выбрать одного из этих двух? – пренебрежительно хмыкнул Тао Чжэнькунь. – А надо ли гадать? – По лицу Чэнь Цзюэ скользнула улыбка. – Ответ на поверхности. 4
От длинного монолога у Чэнь Цзюэ пересохло во рту. Он взял стоявший на столике стакан воды, залпом опорожнил его и продолжил вещать перед пока что не успевшей прийти в себя аудиторией. – Будь вы чуточку внимательней, то заметили бы, что Хэ Юань был экспертом в области парфюмерии. Офицер Чжао, я ведь не ошибаюсь? Вы рассказывали нам, что он вел колонку в модном журнале, где писал о брендах и разновидностях духов. По-моему, ему, специалисту, достаточно было бы одного взгляда, чтобы определить по флакону, что же перед ним за аромат. Поэтому я снимаю подозрения с Хэ Юаня: убийца Лю Гоцюаня должен был быть не только простужен, но и ничего не смыслить в духах. Остается только Ци Ли. Она и есть убийца Лю Гоцюаня. Таковы мои рассуждения. Как это возможно? Получается, что Лю Гоцюань убил Чжоу Вэйчэна, Ци Ли убила Лю Гоцюаня, Хэ Юань убил Ци Ли, Ло Сяолин убила Хэ Юаня. Если все так, то кто же убил Ло Сяолин? Остается лишь Гу Юнхуэй. Согласно логике Чэнь Цзюэ, порядок жертв должен был выглядеть так: первая жертва – Чжоу Вэйчэн, вторая – Лю Гоцюань, третья – Ци Ли, четвертая – Хэ Юань, пятая – Ло Сяолин. Когда Чэнь Цзюэ закончил объяснять, люди принялись перешептываться, что быстро переросло в громкую дискуссию. Мой друг поднял руку, призывая всех прекратить разговоры, и гул внезапно затих. Все хотели услышать, как он проанализирует смерть Ло Сяолин. Предположим, Гу Юнхуэй не убийца Ло Сяолин. Но тогда кто же? К тому моменту все остальные уже были убиты. – Полагаю, у всех вас в уме уже сформировалась последовательность, с которой были убиты жертвы. Вы можете чувствовать, что убийства напоминают не перестающего пожирать себя змея-уробороса, образующего бесконечный цикл. И вы уже решили про себя, что убийство Ло Сяолин совершил хозяин особняка – Гу Юнхуэй. Действительно ли все обстоит именно так? Сказав это, Чэнь Цзюэ сделал короткую паузу, словно намеренно сохраняя напряжение. |
