— Да, — согласился Траерн.

Шанна увидела державшегося в стороне человека. Он стоял к ним спиной, но силуэт его показался ей знакомым.

Отец обратился к надсмотрщику:

— …И ты говоришь, что все придумал этот вот парень, Джон Рюарк?

Шанны перехватило дыхание. Ну, конечно же, это он! Эти подвернутые штаны!..

Овладев собой, она украдкой взглянула на Рюарка. На его мускулистой спине блестел пот. Длинные, почти черные ноги были стройными и сильными… Она вдруг вспомнила, как смело тогда он раздвинул ее бедра, и густо покраснела от собственных мыслей.

Шанна тронула отца за рукав:

— Отец, мы так долго пробыли на солнцепеке… Нельзя ли вернуться домой?

— Один момент, Шанна. Мне нужно поговорить с этим человеком.

Сердце ее забилось у самого горла. Она не может встретиться с Рюарком. Не здесь! Не сейчас! Не при отце!

— Мне очень жаль, папа, но я себя плохо чувствую. Прошу вас, поедем домой, — умоляла она.

Траерн посмотрел на дочь.

— Хорошо. Поговорю с ним позднее.

Он приказал черному кучеру, Мэддоку, повернуть назад. Успокоенная, Шанна закрыла глаза, а когда открыла их вновь, она встретила взгляд отца и увидела слабую улыбку на его губах.

— Не значит ли это, Шанна, что вы беременны? — спросил он.

— О нет! — с живостью отозвалась она. — Не думаю… Я хочу сказать… все это было так мимолетно, так коротко… Мы едва…

Она замолчала.

— Вы хотите сказать, что точно не знаете? Ведь времени уже прошло достаточно.

— Я… не думаю. — Она прочла разочарование в глазах отца. — Мне очень жаль… — добавила она.

За всю обратную дорогу они не обмолвились больше ни словом. У двери их встретила Берта. Она обвела обоих загадочным взглядом и остановила его на Шанне. Посчитав, что вопросов с нее на сегодня хватит, Шанна прошмыгнула мимо нее и быстро поднялась к себе. Она бросилась на постель и уставилась на верхушки деревьев, которые были видны в полуоткрытые окна, которые пропускали свежий послеобеденный ветерок, колыхавший края шелкового покрывала. С веранды тянуло сладким ароматом цветущей виноградной лозы.

Спустя некоторое время в дверь постучала Берта. Она объявила, что обед подан. Шанна отказалась под тем предлогом, что ей нездоровится. С наступлением вечера Берта снова появилась под дверью. На этот раз отделаться от нее не удалось — Шанна открыла дверь. Войдя, наконец, в комнату, старая экономка подвинула к постели столик с подносом, где под крышкой стояли тарелка с мясом и большой стакан холодного молока — Вам станет лучше, если поедите, Шанна… Принести чего-нибудь еще?

И пробормотав себе под нос что-то по поводу «этой непутевой молодежи», наконец вышла.

Шанна едва притронулась к мясу и выпила несколько глотков молока. Чувствуя крайнюю усталость, она натянула короткую ночную рубашку и улеглась на шелковые простыни. Она засыпала, когда из самой глубины ее сознания всплыло воспоминание о ладонях, охватывавших и сжимавших ее груди, о губах, горячих и сладких, ласкавших их, о поцелуях, что жгли ее рот и шею, о сильных руках, прижимавших ее к плотному телу… она снова ощутила тот первый огненный натиск, а потом…

Она проснулась, вздрогнув от наполнившего ее страха, и медленно опустилась на подушку, поняв, что она в комнате одна.