Хотя не стоит обольщаться – ему не приходит в голову прицепиться к кому-то из них только потому, что у него все внимание занято этим проклятым насосным агрегатом.

Что ни говори, выходные удались на славу, с горькой иронией думала Либби, делая вид, что слушает рассказ о том, как кормят и холят будущих звезд футбола. И взбрело же ей в голову, что в ее жизни не хватает колорита – только серая гамма.

В воскресенье утром малыши доставили родителям немало хлопот. У Джеффи заболел живот. Микки воткнул в палец рыболовный крючок. Чтобы его извлечь, ребенка повезли в Моквилль. Когда тревоги остались позади, он с упоением рассказывал, как распух и посинел его палец и как доктор вколол ему иглу с какой-то пакостью, чтобы тот больше не болел.

Малышка Пината закапризничала. Банни же всячески пыталась выудить все, что можно, о Джейке Хэтчере.

– Эй, послушай, если я сую нос не в свои дела, скажи мне просто «отвали», – простодушно заявила она. – Если у вас с ним ничего такого не получится, я бы не прочь рискнуть сама. Все же это лучше, чем ловить рыбу.

Женщины рассмеялись, и Либби прониклась полным доверием к этим великолепным, длинным и почти не моргающим ресницам.

– Что ж, давай, мне лично все равно, – великодушно выдавила она из себя.

– Тогда расскажи мне о нем. Как вы познакомились? Каких он предпочитает женщин – напористых, страстных или наивных простушек?

Не имеющихся в наличии, чуть было не сказала Либби. Остальных же – в небольших, строго ограниченных дозах.

– Мы вместе учились в школе, но я почти ничего о нем не знаю. Он не женат. Совладелец строительной компании. Они строят не дома, а дороги, мосты и прочее. Хорошо танцует. Не пьет. Квартира у него где-то на севере города. Адреса не знаю, но думаю, можно найти в телефонном справочнике.

– Ты упустила самое главное. Лицом он вылитый ангел, а тело любую нормальную женщину сведет с ума. Раз ты не смогла сразить его наповал, то хоть замани как-нибудь в свою берлогу, а я уж постараюсь не оплошать. Пожелай мне удачи.

Либби дорого дала бы, чтобы припечатать ее к дереву и расквасить этот очаровательный, чуть вздернутый носик, но из вежливости просто промолчала.

Домой они вернулись после четырех. Небо заволокло черными тучами. Продукты в доме все вышли. Машина была забита грязной походной одеждой. А у Либби раскалывалась голова. Когда же Дэвид захныкал – сначала оттого, что не хотел ехать домой, потом требовал купить гамбургер, – терпение у нее лопнуло.

– Во-первых, мы разгрузим машину. Приведем в порядок рыболовные снасти и уложим их на место. Соберем белье в стирку, а после пойдем в магазин за продуктами. И, наконец, если удастся, где-нибудь поужинаем.

Либби вздрогнула от его восторженного вопля. Ей казалось, что она то слишком строга с сыном, то недостаточно требовательна. Может ли мать вообще заменить отца? И как?

Однако эти мысли вмиг испарились, едва Либби влетела в свою комнату, чтобы бросить спальный мешок, и увидела там смятую кровать, а на спинке кресла-качалки любимое одеяло Дэвида.

…Хотя дождь был не слишком сильный, они с Дэвидом схватили простуду. Познакомишься с чужими детьми – появятся новые инфекции, размышляла Либби. У Дэвида обычно при простуде болело ухо. Либби потратила целое состояние – все, что когда-то ей досталось, – на врача и антибиотики.

Детский организм Дэвида справлялся с простудами быстро, и через три дня болезни как не бывало. Энергия в нем била ключом, и Либби, каждый день, провожая его в школу, считала дни, оставшиеся до уикенда, когда Уолт заберет сына к себе.