Настоящими проститутками были именно мужчины. У женщин, во всяком случае, находились объективные причины стать ими.

Черная сука! Без сомнений это была она, кто же еще — с ее вульгарной походкой и огромными сиськами. Конечно, она уже не та девочка, но узнать он ее все же узнал — ведь не законченный же он кретин.

Поначалу, конечно, сомневался. Никак не удавалось рассмотреть ее хорошенько через дверную щель. Сучка! Не подумала даже пригласить его войти в свой вертеп. В чем дело, Кэрри? Черномазые тебе уже больше не по вкусу? А ведь он помнил те времена, когда единственными ее клиентами были черномазые — только черномазые, много черномазых.

Общеизвестный факт: черный член мощнее белого. Ароматнее и неутомимее.

Лицо Лероя, шагавшего, изрядно поотстал, вслед за Кэрри, исказила усмешка. Только бы не попасться ей на глаза! А она превратилась в настоящую конфетку — точеные ножки, волосы до самой задницы. Дерьмо! Это удивительная удача, что ему удалось-таки ее разыскать!

Выплюнув жвачку, он заменил ее новой пластинкой.

Да, значит, стоило все же зайти в тот дешевый дансинг и покурить травки кое с кем из музыкантов. Стоило, потому что речь зашла о том о сем, и, когда он попытался соблазнить кого-нибудь своим товаром — шестнадцатилетней шведочкой, на редкость проворной в своем деле, — за столиком заговорили о принадлежащем Кэрри заведении на Тридцать шестой улице, где девочки — закачаешься. Делают все, что захочешь — за приличные деньги, конечно, а по внешности равных им не сыщешь во всем городе.

Имя хозяйки запало ему в память. Кэрри. Да нет, вряд ли. Хотя, с другой стороны, не так уж часто его услышишь, это имя… При случае он выяснил, что принадлежит оно черномазой. Кэрри… Ну и повезло же ему, если это так!

Он все проверил… Так оно и было. Ну и ну! Такой шанс нельзя упускать.

Присвистывая и работая челюстями, Лерой вразвалку шагал по улице. В последнее время дела шли не совсем так, как ему хотелось. После десяти радостных, солнечных лет, проведенных в Калифорнии, где он безраздельно отдавал себя весьма прибыльной торговле женским телом, последовали шесть мрачных — в общей камере тюрьмы Сан-Квентин. Там уже не он, а им наслаждались сокамерники. Выйдя на волю, Лерой постарался побыстрее унести ноги из штата, чтобы избежать призыва, и вновь оказался в добром старом Нью-Йорке. Незаметно текло время — в барах, притонах и других достойных мужчины местах. Шведочку он увидел в каком-то дешевом ресторане неподалеку от Таймс-сквер, где она работала официанткой. И вот теперь он в качестве товара предлагал ее оттопыренную попку — заработков ее хватало в обрез на то, чтобы жить вдвоем в одной из каморок Гарлема. Это, конечно, не тот образ жизни, к которому готовил себя Лерой. Ради Бога — по Калифорнии он разъезжал на «кадиллаке»! У него было целых десять девочек. Тридцать шесть лет — самое время, чтобы всерьез задуматься о своем будущем. В конце концов, ведь это он научил ее всему, что она сейчас умеет. Разве не значит это, что она у него в долгу? «Значит», — считал Лерой. В ней — его будущее.

Нырнув за спину какой-то толстухи, он выжидал, когда Кэрри, остановившаяся у витрины магазина, продолжит свой путь. Сука! Те молодчики поработали над ним в тот раз на славу. Ничего, за это она ему тоже заплатит. Чего это ради белые выродки будут вмешиваться в его личную жизнь? Он ведь легко может обидеться.

Когда он в следующий раз придет к ней, все будет по-другому.

Когда он в следующий раз придет к ней, она станет ползать на коленях, целовать ему ноги, лизать его яйца — если он этого захочет.

У него был план.

И он сработает.

Кэрри отошла от витрины, толкая перед собой небольшую коляску с очаровательным ребенком.

Лерой отправился следом, негромко что-то насвистывая.