Нет. Это невозможно. Во всяком случае, не раньше, чем я узнаю, кто меня шантажировал. Не раньше, чем ситуация прояснится.

В течение всего этого неспокойного дня Кэрри нервно расхаживала по квартире, вздрагивая при каждом телефонном звонке.

Даже со Стивеном, когда он позвонил, она была весьма немногословна, ничего не сказав ему о том, что ей пришлось пережить прошлым вечером.

— Я перезвоню тебе завтра. — Стивен почувствовал, что мать не склонна продолжать разговор. — Знаешь, я жду хороших известий в связи с этим расследованием, ну, тем, чем я сейчас занимаюсь.

— М-м… Вот и славно. Ну, до завтра.

Кэрри быстро положила трубку, ей не хотелось держать линию занятой. Новый звонок раздался почти немедленно.

— Вам не нужен хорошенький заряд электричества? — протянул в трубке чей-то гнусавый голос.

— О-о, Джерри. Что тебе?

— Что мне? Вот это приветствие! Я хотел… Она пропустила мимо ушей длинное перечисление всего того, что хотел Джерри. Милый, добрый Джерри. Милый, добрый молодой Джерри. Он ей нравился, и с этим ничего уже не поделаешь.

— Джерри, сегодня я очень занята, — перебила его Кэрри. — Давай я позвоню тебе позже.

— Когда?

— Очень скоро.

— Обещаешь?

— Да.

Джерри был одержим, почти как настоящий влюбленный. Он относился к ней, как к принцессе, за которую ее когда-то выдавали. Разница в возрасте, похоже, нисколько не беспокоила его.

В пять часов телефон зазвонил снова. Говорили из телефона-автомата. Сердце Кэрри учащенно забилось, — Кэрри Беркли у телефона, — отчетливо назвала она свое имя. — С кем я имею дело?

— Завтра. Ровно в полдень. На том же месте. — Услышала она приглушенный шепот.

— Одну минуту… — начала было она, но трубка в ее дрожащей руке уже молчала.

Беседа двух старых друзей в номере Джино тянулась уже несколько часов. Поначалу Коста испытывал некоторые колебания, но чем дальше он говорил, тем увереннее себя чувствовал.

Джино не перебивал его. Он внимательно слушал, глядя на своего собеседника, вновь отмечая про себя, как Коста постарел. Бедняга, наверное, впал в старческий маразм. Я просто не могу поверить тому, что он говорит.

То, чему Джино не мог поверить, было историей взлета Лаки к вершинам власти. Да и как поверить, что взбалмошная девчонка, которую он в последний раз видел в семидесятом году, превратилась в хладнокровную, умную деловую женщину, крепко держащую в своих руках нити управления огромным бизнесом и справляющуюся хорошо со своими обязанностями — так, по крайней мере, казалось. По словам Косты, Лаки и по воде смогла бы пройти, если бы захотела. Он с гордостью излагал Джино перипетии ее борьбы из-за строительства «Маджириано». Далее последовал рассказ о смерти Марко, о помощи и поддержке старого Энцо Боннатти.

— То есть ты хочешь сказать мне, — с изумлением протянул Джино, — что в течение почти целого года денет из «Маджириано» на меня не поступает? Не вшивого цента?

— Мне показалось, что я объяснил тебе все, — монотонно проговорил Коста. — После убийства Марко Лаки не пожелала оставаться в Лас-Вегасе, так что там ее заменили люди Боннатти. Это временная мера. Потом сделка с новым помещением капиталов.. — Потом приехал ты.

— «Петом приехал ты»! В этом можешь не сомневаться! О Боже, Коста! Я сказал тебе, что можно обратиться к Энцо в случае нужды, но я не говорил, чтобы вы подносили ему подарки на тарелочке. Ты же знаешь, как он завязан с наркотиками и проституцией… Господи! Мне в моих отелях ничего этого не нужно!

— Нет таких проблем, которые мы оказались бы не в состоянии решить.