Она отвечала ему мрачным, малоразборчивым бормотанием.

— Глупая корова! — пожаловался Станислопулос. — Боится, что я обвиню ее во всем и дам пипка под зад.

— Что она говорит? — с нетерпением спросил Джино.

— Ничего такого, что было бы для нас новостью.

Олимпия забрала машину в прошлый понедельник. Сказала, что собирается навестить мать.

— То есть пять дней назад. За это время они могли уехать черт-те куда.

— Я считаю, что частная компания, которой я поручил разыскать машину, сделает это уже сегодня. Там работают лучшие детективы. А потом, не забывайте — две привлекательные девушки в дорогом автомобиле. На них неизбежно будут обращать внимание.

В три часа пополудни частная компания, о которой говорил Димитрий Станислопулос, действительно получила информацию об автомобиле. Машина превратилась в кучу мятого искореженного металла, столкнувшись на большой скорости со встречной на узком шоссе где-то неподалеку от Канн. За рулем было найдено тело девушки, опознать которую не представилось возможным.

Не прошло и часа, как Джино вместе с Димитрием вылетели на юг Франции.

ЛАКИ. 1966

Небо стало медленно затягиваться облаками, солнце скрылось. Поднялся неприятный холодный ветер.

— Мистраль, — с отвращением проговорил Уоррис. — Черт возьми, вечеринка накрылась!

— Это почему? — удивилась Олимпия.

— Да потому, малышка, что надвигается настоящая буря, а кто захочет, чтобы она захватила его в горах?

— Какой позор! Я-то думала, что у нас будет фантастическое сборище, правда. Лаки? Лаки!

— Что? — От неожиданности Лаки вздрогнула. Она погрузилась в воспоминания о Бель Эйр. Большой прохладный дом, окруженный ухоженным садом. Ее комната, просторная и светлая, с телевизором, коллекцией пластинок, с книгами и со всеми ее старыми игрушками. — Я думаю, мне нужно возвращаться домой.

— Что-о-о?! — Глаза Олимпии расширились.

— Нет, правда.

— Оставь. С чего это?

Лаки неуверенно пожала плечами.

— Не знаю… Просто мне самой так хочется. Теперь уже глаза Олимпии превратились в две щелочки.

— Но ты не можешь этого сделать.

— Это почему?

— Потому что не можешь, вот почему. Мы ввязались в эту авантюру вместе и, значит, так же ее и закончим вместе.

— Это вовсе не обязательно, — усмехнулась Лаки.

— Но сегодня утром ты обещала мне, что останешься.

— Я не обещала. И я хочу уехать.

— Какая же ты эгоистка!

Ха! Она — эгоистка. Ха! Все утро Олимпия провела, запершись в спальне с Уоррисом. Сейчас два часа дня, а они только-только соизволили вылезти на белый свет. Ей надоело чувствовать себя здесь лишней.

— Слушай, — сказала Лаки. — Я ухожу, и тут ты ничего не сделаешь.

Уоррис со стороны наблюдал за девушками, и впервые за все это время он вдруг неожиданно увидел, как необычайно красива Лаки. Он никогда особенно не вглядывался в нее, а оказывается, за этими черными волосами и смуглой оливковой кожей скрыта настоящая, дикая, какая-то цыганская красота! Как же так — прожить с ней под одной крышей столько времени и не рассмотреть'. Да ведь она куда более привлекательна, чем Олимпия. Та, если забыть о ее грудях и длинных, цвета спелой пшеницы волосах — самая обыкновенная девушка, с самой обыденной внешностью. В Лаки же не было ни грамма обыденности.

— У меня от твоих речей разболелась голова. Пойду прилягу, — бросила Олимпия.