Я поймала себя на том, что рассуждаю точно старая мудрая женщина. Может, и старая — невзгоды, говорят, старят, но точно не мудрая.

— Благодарю, у меня к вам одна просьба.

Ой, совсем не мудрая.

— Вы не могли бы дойти до лекаря и взять у него заживляющей мази. Понимаете, я давно не ездила верхом, а пару дней в пути и… вот.

Не выдержала, опустила глаза в пол, ощущая, как горят щеки от стыда.

— Не волнуйтесь, дарьета, отдыхайте, вы совсем замерзли. Мазь я скоро принесу.

С облегчением закрыла дверь, прислонилась к ней и сползла на пол. Слава небесному отцу, каюта была пуста. А то хороша была бы дарьета, сидящая на полу.

Все, хватит рыдать. Нос распух, глаза красные, точно у папаши Карса после трех дней запоя, вернется мой юный спаситель — заикой от испуга станет. Встала — и в ванную комнату. В окно когда забиралась, такая шустрая была, а тут постояла на палубе и расклеилась. Стыдно, дарьета, стыдно. С таким настроением надо было дома оставаться. Была бы уже невестой ВанДаренберга.

Я попыталась вспомнить лицо «жениха». В памяти всплыли отдельные детали: темные волосы, острый неприятный взгляд и жесткая линия губ. Упырь кровавый… Сколько народу погубил! Говорили, дэршан лично допросы проводит и руки у него по локоть в крови.

Какая я молодец, что сбежала. Лучше жить в другой стране, чем с таким чудовищем в одном доме. Представила, как он подходит, прикасается ко мне… Аж затошнило от омерзения.

И почему его внезапно осенило желание жениться? Не старый, вроде и не больной. Я пыталась вспомнить все, что знала о Даренберге.

Карьера упыриная, император его жалует. В свете дэршана называют личным палачом. Вот интересно, если жена судьи — судейша, полковника — полковничиха, купца — купчиха, то палача? Палачиха или палачка?

Я решительно повернула кран, наполняющий медную ванну. Начала расстегивать пуговки на платье.

Не о том думаешь, Шанти, не о том. Лучше напряги память, раз не удосужилась узнать от кого сбегаешь до того, как сбегать.

Даренберги. Уважаемое семейство. Тетка «жениха» замужем за дядей императора, что позволяет обратиться к императору напрямую, минуя секретарей. И брак родственника император одобрит, невзирая на мнение невесты. Любой невесты, кроме мезальянса, конечно.

И снова возвращаясь к вопросу: почему я и зачем такая поспешность?

Я еще могу понять «почему». Наш род знатен, от знаменитой пра-пра-бабки мне, единственной среди сестер, достались каштановые волосы — темное золото, оно же наше второе семейное сокровище. Первое — серебро. Доходы от рудников позволяют обеспечить приличное приданное невесте, а отсутствие высоких покровителей сделать свадьбу быстрой, невесту — сговорчивой. Так уж вышло, что в моем роду нет великих политиков, чиновников или военных. Ковенберхи предпочитают мирные занятия: путешествия, литературу. Страсть к карточным играм тоже, кстати, семейное. И если бы не серебряные рудники, которые до сих пор приносят неплохой доход, мы были бы уже бедны, как мышь в заброшенном амбаре.

Но вернемся к упырю.

Фаби — вот кого мне не хватает! Кузина держала в памяти все мало-мальски известные рода, помнила, кто оскандалился на приеме прошлого года, а кто блистал у императора, удостоившись танца от высочайшей особы. А как она рассказывала! Наискучнейшая новость о чаепитии двух семейств представала в новом, исполненном тайного смысла свете. Ей бы вести колонку светской хроники — «Столичный вестник» озолотился бы.

Откуда же у меня ощущение, что я недавно слышала фамилию Даренбергов? Кажется, это была новость из разряда: «Сплетня высшего света. Официально не существует, но жалит не хуже гадюки», и вместе с Даренбергом упоминалась женщина. А вдруг этот упырь опозорил бедняжку и теперь пытается уйти от гражданской ответственности? Жениться дважды нельзя, но с точки зрения общественности лучше скорый брак по расчету, чем вынужденный мезальянс по приговору.