Ветер трепал волосы, бросая их в лицо. Ночевка в поезде, день в дороге убийственны для прически. Вот будут у меня свободны две руки, и сразу займусь собой. Душ, свежее платье, прическа. Мои мечты крайне конкретны, чтобы их не исполнить.

Я оглянулась — палуба была пуста. Холодный ветер согнал желающих поглазеть на пейзажи вниз в бар. Лучшего момента и представить себе нельзя.

Медленно, потом торопливо я принялась разматывать узлы на шарфе — Фабиана вязала на совесть. Наконец последний узел взят, на павший с ним в борьбе ноготь я не обратила внимание. Что-то горячее толкнуло в грудь, заставляя поднять взгляд — на мысу стояли двое. Мужские силуэты четко выделялись на синем небе. Было видно, как пританцовывали лошади, разгоряченные быстрой ездой.

Отчего-то стало жарко. Я попыталась медленно отнять руку от книги — но та словно прилипла. Дернула резко и вскрикнула от боли, по коже заструилось теплое — кровь. А стоящий на мысу всадник зачем-то поднял лошадь на дыбы, точно готовился перемахнуть через отделявшую нас полоску воды и очутиться на палубе.

— Этого не может быть, — проговорила, убеждая саму себя, но подсознание было неумолимо — на мысу гарцевал мой «жених».

Руку пекло, но я сроднилась с болью за последнее время. Меня больше занимала мысль, ради чего я страдаю. Ради секретаря, в угоду самолюбия поставившего магическую печать на дневник? И что там хранить? Перечень дел? Расписание начальства или имена женщин, павших от его очарования? В скобочках: польстившихся на звонкую монету.

Еще раз убедилась, что палуба так же пуста, как и пять минут назад. Медленно перевернула ладонь… и зашипела, поминая «жениха» и всю его родословную от сына бездны. Слизь, порожденная испражнением жабы! Гад, вылупившийся в сточной канаве! Муха, ползающая по навозу!

Прикусив губу, я смотрела на вздувшуюся багровыми полосами ладонь. Подозревала, конечно, что отметка останется, но подозревать и получить клеймо — разные вещи.

Задумалась об обмороке. Еще лучше — заснуть и проснуться от этого кошмара. Ну почему мой хранитель не остановил меня, глупую? Почему не вразумил, уронив камень с крыши на голову! Может, и встали бы мозги на место!

Хлюпнула носом. Провела рукавом по лицу, стирая слезы. Беда одиночества — никто не пожалеет, не утешит, да и плакать одной не так сладко, как на груди у мамы.

А время-то идет… Мы уже заворачивали за мыс, но парочка так и стояла, провожая нас недобрыми взглядами, будто мы увозили с собой их золото.

Все же надо унять воображение. Принять любителей верховой езды и морских пейзажей за погоню! Нет, милая, вам истории сочинять с таким талантом. А почему бы и нет? Сниму комнату в пансионе, куплю бумагу и…

«Ты доберись сначала до пансиона», — осадил меня здравый смысл.

Замотала кровоточащую ладонь шарфом, достала из кармана плаща убранный туда дневник. Книжица как книжица. Тиснёная черная кожа, никаких вензелей или золоченых букв. «Жених» предпочитает черное? Вот сейчас размахнусь, и будут ему похороны личной собственности.

Мысль была так заманчива, что рука потянулась за поручень. Остановило одно — для снятия метки требуется источник заклинания.

«Ладно, живи, а пока я заслужила награду». Открыла первую страницу — огненные буквы поползли в воздух.

Заклинание от воровства могло иметь несколько степеней защиты. Первая — сигнализация и метка, позволяющая найти украденный предмет. Вторая включала от двух до множества защит на чтение. Можно было отдельно защитить каждую страницу. Тогда вору становилась доступна лишь первая страница, на которой размещали предупреждение и перечисляли кары небесные для похитителя.