Ничего! Ничего не изменилось, разве что кожа была бледной, что неудивительно, ведь от лица отлила вся кровь, а глаза покраснели… Скачок давления, от которого полопались капилляры? Вполне вероятно. В любом случае, это было не столь важно, ведь все остальное было на месте в прежнем виде…

— Нет, — простонала я.

Мысли метались как стая испуганных птиц, но мозг впервые в жизни окончательно отказывался работать. Одно было понятно, вероятность того, что я нахожусь вовсе и не в клинике, выросла до максимума. Но кто на этот раз надо мной издевается — думать не хотелось. Медленно осев на пол, я не выдержала, закрыла глаза и всхлипнула.

Прикосновение к плечу почувствовала не сразу, наверное, потому, что все тело била дрожь, да и не слышала я звук открывающейся двери. А когда меня привлекли к груди, застыла на несколько секунд, но все же нашла в себе силы поднять голову и посмотреть на того, кто сейчас осторожно поглаживал спину, успокаивая…

— Ты, — выдохнула я, теряясь в зеленых глазах и не зная, как реагировать на все происходящее. — Но как?…

— Ева, — меня нежно поцеловали в уголок губ и еще сильнее прижали к себе. — Ответь мне на один вопрос. Мне долго еще бегать за тобой с планеты на планету, прежде чем ты осознаешь, что мы должны быть вместе?

— Я никому ничего не должна, — прошептала я, шмыгнув носом.

— Верно, но не совсем.

Терхор подхватил меня на руки, отнес к креслу и усадил в него, а сам опустился на корточки.

— Что произошло? — тихо спросила я, чувствуя невероятную растерянность и не зная, что мне делать. Одно я осознавала отчетливо, пока я не выясню все окончательно — не успокоюсь. — Или, как и прежде, будешь молчать и улыбаться, наслаждаясь моим бессилием и неспособностью проникнуть в замыслы?

— Ты недооцениваешь себя, Ева, — внимательно на меня посмотрев, сказал Терхор. — Впрочем, я уже говорил тебе об этом.

— Что и требовалось доказать, — тоскливо протянула я и отвернулась в сторону.

Терхор протянул руку, осторожно взял меня за подбородок и заставил посмотреть на него. С минуту молчал, едва заметно вздохнул, на мгновение прикрыл глаза, а когда открыл их, в них была та мягкость, что я машинально качнулась вперед, желая погрузиться в то тепло, которое исходило от них. Пальцы Си Льета погладили щеку, тронули губы, а затем рука переместилась на колено, обжигая обнаженную кожу так, что меня бросило в жар.

— Что произошло? — задумчиво уточнил он. — Все просто. Я не мог тебе позволить уродовать себя. Ты дорога мне такая, какая есть и я не хочу никаких изменений во внешности. И в характере тоже. Ну… может быть только, чтобы ты ставила меня в известность о своем побеге. А в идеале, чтобы вообще перестала бегать от меня.

Невольно я улыбнулась, понимая, как именно выглядели все мои побеги. Затаила дыхание в ожидании следующих слов, но он молчал, и тогда я зло спросила.

— И это повод не дать мне изменить внешность?

— Дай-ка вспомню выбранный образ… Курносая темноволосая стерва, с пухлыми губами и большой грудью?

Я кивнула.

— Ева, прости, но я не люблю брюнеток. И твоя внешность, как и грудь, меня более чем устраивает. Думаю, что и ты привыкла и вполне довольно собой и все изменения были направлены только на то, чтобы окончательно затеряться. Так что, пришлось отменить твою основную операцию, хотя я все же воспользовался моментом и приказал поправить твое зрение и убрать шрам. Но, учитывая, что эти процедуры были запланированы тобой в перечне всего остального, ты вроде не должна на меня злиться.