Перед ним стояла женщина лет сорока пяти, с грубоватыми чертами лица, одетая как служанка или крестьянка — в домотканое платье с рукавом по локоть. В руке она держала деревянный половник. Ее обыденный, домашний вид приободрил Кельдерека. По крайней мере, на этом волшебном острове готовят пищу, и занимается стряпней простая деревенская баба. Может, она даже покормит его.

— Крендо, — произнесла женщина разговорное ортельгийское приветствие. (Я тебя вижу.)

— Крендо, — откликнулся охотник.

— Ты спустился по Ступеням?

— Да.

— Один?

— Жрица и верховный барон идут следом… надеюсь. — Спохватившись, Кельдерек поднес ко лбу ладонь. — Прошу прощения. Я устал, и у меня болит плечо.

— Сядь! — велела женщина, и он подчинился.

— Зачем ты здесь, на Квизо?

— Этого я не могу сказать. У меня сообщение… сообщение для тугинды. Я буду говорить только с ней.

— Ты сам? А не твой верховный барон?

— Да. Я должен самолично рассказать тугинде чрезвычайно важную новость. — Потом, во избежание дальнейших расспросов, Кельдерек полюбопытствовал: — Что за камень такой?

— Он очень древний — упал с неба. Хочешь поесть? И я позабочусь о твоем плече.

— Благодарю, вы очень добры. Но тугинда… мое сообщение…

— Все успеется. Пойдем со мной.

Она взяла Кельдерека за руку, а в следующий миг на мосту показались жрица и Бель-ка-Тразет. При виде немолодой женщины верховный барон остановился, почтительно наклонил голову и приложил ладонь ко лбу.

8. Тугинда

Охотник молча проследовал за женщиной через круглую площадку и мимо железной жаровни, где уже угасало пламя. Поддерживать костер явно никто не собирался, и Кельдерек заключил, что он тоже служил путеводным огнем и теперь выполнил свое назначение. Нагнавший их барон не промолвил ни слова, но снова поднес ладонь ко лбу. Рука у него слегка дрожала, и дышал он часто и неровно, хотя и старался сдерживать дыхание, — видимо, спуск по крутым скользким ступеням утомил Бель-ка-Тразета сильнее, чем ему хотелось показать.

Миновав жаровню, они поднялись по ступенькам и остановились перед дверью каменного дома, снабженной не обычной ручкой, а висячим железным кольцом в виде двух борющихся медведей. Кельдерек, никогда прежде не видевший подобного устройства, с изумлением наблюдал, как диковинное кольцо поворачивается и тяжелая дверь плавно отворяется внутрь, не задевая пола.

Навстречу им вышла служанка, одетая так же, как молодые женщины, что подпитывали огонь в треножниках на вершине горы. Она несла на деревянном подносе четыре зажженные лампы, которые раздала вошедшим. Кельдерек, хоть и взял лампу, все равно почти ничего вокруг не видел, поскольку боялся замедлить шаг или покрутить головой по сторонам. В воздухе потянуло запахом стряпни, и он снова осознал, что страшно голоден.

Минуту спустя они вошли в освещенное очажным огнем помещение с каменным полом, обставленное как кухня: грубо сколоченный длинный стол и лавки. В стенном очаге, оснащенном зольником и дымовой трубой с колпаком, пыхтели три или четыре котелка — за ними присматривала вторая служанка. Тихо перекинувшись несколькими словами, девушки принялись хлопотать у стола и очага, искоса поглядывая на барона со своего рода зачарованным отвращением.

Охотник холодел от ужаса при мысли о своем святотатстве. Камень, на котором он недавно сидел, вне сомнения, священный. А как иначе? Ведь он упал с неба! Ну а женщина — эта простая, невзрачная женщина с половником — явно не кто иная, как…

Услышав позади шаги, Кельдерек испуганно повернулся и бухнулся на колени, дрожа всем телом:

— Сайет… я не знал…

— Не бойся, — успокоила тугинда.