– Зачем я богине Макоши понадобился?

– Богиня обучит тебя уму-разуму и отдаст в службу к славянским богам.

– А если я не соглашусь?

– Согласишься, – твердо сказала зеленоглазая. – Только Макошь может выручить твою мать из Страны Забвения, а Велес укажет ей верную дорогу в Страну Света.

– Не нравится мне все это, – сердито сказал Искар. – Зачем же Велес и Макошь допустили, чтобы душа моей матери попала в нечистые места?

– Богам виднее, – рассердилась зеленоглазая. – Твоя мать оступилась не по воле Велеса и Макоши. Но если ты будешь слушать Драгутина, то боги помогут твоей матери.

– А кто такой Драгутин? – удивился Искар.

– Вот он, – кивнула в сторону оборотня зеленоглазая. – Большой и страшной ценой за тебя плачено, так что сиди и помалкивай. Будешь делать, что тебе велят.

Искар рассердился, но удержал в себе злость, не стал плескать ею наружу. Зеленоглазой он не боялся, но к богам относился с опаской. Макошь, по слухам, была мстительной богиней. Для начала следовало выяснить, что от него хотят эти двое, а уж потом говорить и действовать.

Задумавшись, Искар не заметил, как выпил варево из чашки, которую держал в руке, и страшно огорчился своему неразумию. Но поскольку промах уже был совершен, он попросил у зеленоглазой добавки. Колдунья в просьбе ему не отказала, прибавив к похлебке еще и большой кус мяса. По вкусу и по виду это была самая обычная свинина, и Искар успокоился. Свинина, как всем известно, разрушает любое колдовское зелье.

Искар не смог определить, сколько времени провел в сонном забытьи. Но проснулся он от солнечного зайчика, прыгнувшего в глаза. Шатуна в жилище не было, а колдунья лежала рядом с Искаром на лежанке, уткнувшись носом в его кожух и закинув руку ему за шею, словно боялась, что он сбежит, воспользовавшись ее сном. Искар бежать не собирался, но от близости зеленоглазой почувствовал неловкость. Тронул ее Искар слегка, но этого оказалось достаточно, чтобы колдунья открыла глаза и хихикнула прямо ему в лицо:

– Женок ты еще не любил, отрок?

– Так то женок, – не остался в долгу Искар, – а ты не поймешь кто. Старая к тому же. А на старье только дурак польстится.

Зеленоглазая засмеялась и потянулась всем своим ладным телом. Искар на нее засмотрелся и не заметил, как вошел Шатун.

– Пора, – сказал оборотень, и колдунья тут же подхватилась с лежанки.

Шатун был готов к дальнему походу и одет под стать своей спутнице. Ни дать ни взять смерд, отправившийся по крайней надобности в соседний город тяжелой зимней тропой. Сейчас, при дневном свете, лицо Шатуна не казалось Искару деревянным, вот только спеси на нем могло бы быть и поменьше. И взгляд его ничего хорошего не предвещал неслуху, вздумавшему перечить стальной воле. Искар спорить с Шатуном не собирался по той простой причине, что главной его целью было увести оборотня как можно дальше от родных мест, избавив тем самым сельцо от опасного соседства. А там, кто знает, может, подвернется какая-нибудь оказия в лице сил, которые смогут справиться с нечистым.

На медвежьи черепа Искар смотреть не стал, вильнув глазами в сторону, и поспешил за ворота вслед за колдуньей. Не хотелось ему чужим духам кланяться. А за гостеприимство пусть их Шатун благодарит, он с ними, похоже, пребывает в большой дружбе. Однако Шатун в капище не задержался и вскоре заскрипел кожанцами по снегу за спиной отрока.

По прикидкам Искара, верст десять они так отмахали, петляя меж гулких от мороза лесин. А куда шли и почему так спешили – об этом он даже не спрашивал. Не до разговоров ему было. Не торенная целую вечность тропа отнимала у него все силы. А сугробы вокруг становились все выше, и наст совсем уже не держал Искара, поддаваясь при каждом шаге.