– Это ровным счетом ничего не значит, – заметил Стюарт. – Здесь он, возможно, заземлился, а живет, где вздумается. Может, у него всяких разных жилищ с полдюжины...

– Я тоже так считаю, – сказала она, наливая вино в Вендин бокал, – но та женщина дала понять, что от него одни беспокойства, стало быть, он живет постоянно здесь.

– Барри Бек, наверно, знаком с ним, – заметила Джун.

– И подрядчик, видимо, тоже. Некий Микеланджело. Бек продал дом, когда строительство еще не было завершено.

– Давайте сменим пластинку. Я этим больше интересоваться не стану. – Сказала она, подливая вина в бокал Гэри. – По-моему, он просто "ку-ку" и пусть дальше обнимается со своей собственностью, а я ему весьма признательна. Берите курицу, умоляю!

Он сидел и смотрел на экран. Покачивал головой, даже пригорюнился слегка.

Попытался даже рассмеяться.

Юмор никогда не помешает.

Так-так! А она, стало быть, дареному коню смотрит в зубы, да еще и справки наводит. А ее боссы кидают ей идеи насчет Микеланджело...

Зануда и сукин сын, оказывается.

Ха-ха-ха!

...Слава Богу, к десерту дело приблизилось. Внесла блюдо с клубничным муссом, поставила на столик.

Может, его когда-нибудь застукают?

А почему нет? Вполне возможно. Позвонят однажды в Дверь и спросят: "Извините за беспокойство, но не могли бы вы уделить пару минут? Есть к вам несколько вопросов. Что вы думаете по поводу смертельных случаев в этом доме?"

Чушь, конечно! Спокойствие прежде всего, и без вибра. Она сама сказала, что больше этим не интересуется.

А Микеланджело давно уже в Бимини, на Багамах. Удит рыбу и трахает новую, молодую жену. Надежный. Скажем, папа римский поинтересуется – чей дом? – ни в жизнь не расколется. Тут все тип-топ!

Встал, налил себе имбирного пива. У него тоже есть курица. Кто желает?

Сидел, ужинал, смотрел. Пьют растворимый, без кофеина. Поглощают клубничный мусс. Ахи! Охи! Сплошной восторг. Хорошо, пусть она радуется.

У Вайды тоже посиделки. И у Стренгерсонов.

Крис рассказывает последние новости Салли.

Кэй выходит провожать распрекрасного Нормана и Джун.

Все-таки не мешает успокоиться. Волноваться вредно.

Что там она про собственность вещала? Оставила, кажется, за ним право на личную жизнь. Так надо понимать.

– Извините, не мог прийти раньше, до гостей, – сказал Дмитрий.

– Ничего страшного, – сказала она, идя вместе с ним в спальню. – Брысь, Фелис! Кому говорю? Брысь!

– Вчера в бойлерной случилось прямо-таки наводнение, – сказал Дмитрий, встряхивая спрэй.

– Только этого и не хватало! – Заметила она.

– Починили! Быстро высохнет. О-хо-хо! Славный нынче денек.

Он поставил спрэй на подоконник, рядом с письменным столом, ухватился обеими руками за край правой панели и стал с силой толкать влево. Удалось сдвинуть панель всего сантиметров на десять. Проделал то же самое с левой панелью.

– Без проблем решим проблему, – сказал Дмитрий.

Она поежилась, когда струя холодного воздуха хлынула в приоткрытое окно. Дмитрий, в серой рубашке и заношенных до блеска коричневых брюках, фукал пену в пазы. Интересно, когда стоит вот так близко у окна, вспоминает ли, как летела вниз Наоми Сингер, которая чуть его не убила? Вообще идиотизм какой-то.