Валет. Вот уж пришлось попыхтеть, разыскивая тебя. Едва пыхтелка не стала сопелкой, право… если вдуматься, самая хлопотная должность. То капризная Дама вечерком втихомолку тащит в свой будуар - и вполне может статься, что утром возвращаться придётся прямиком на плаху. То суровый монарх пристаёт - мол, бери войско и отправляйся воевать супостатов. Да фаворитки последнюю шелкову рубашку норовят снять (в обоих смыслах), да солдаты жалованье требуют увеличить. Но, при должной изворотливости жить вполне можно. Хэнк задумчиво поскрёб ногтем безмятежное смазливое лицо под поднятым забралом. Глаза голубые да кожа белая… э, да вон и кудри с рыжинкой - словно то коварная Переборка облачилась в меха и доспехи, променяв свой потёртый хром-ванадиевый гаечный ключ на златой кубок с вином. И теперь ухмыляется, злыдня, с беззаботной мордашкой.

    Эх, девонька-девчоночка!… Крутанула было тебя жизнь в своей мясорубке, а потом, покривившись, выплюнула - нате, нате, подав и тесь! То ли побрезговала такой мелюзгой, то ли дала маленько отдохнуть перед куда более серьёзной передрягой - поди разбери тут.

    Ага-ага, вот она и гвардия подоспела. Очень кстати…

    Десятка. Бравый полковник с целым иконостасом звёзд да орденов на широкой груди. Самая та должность, если разобраться. Вроде король и помыкает, посылая в любую мало-мальски значимую передрягу. Иногда ветреная Дама втихомолку не прочь для разнообразия полакомиться после дворцовой сдобы чёрным хлебушком. И уж тут будь добр, ублажи фемину на совесть да со всем прилежанием. Валет, правда, не особо забижает - чует сердце, тот и сам изведал в своё время лямки солдатской. Зато в случае чего, можно свистнуть своих головорезов и взять на меч вычурный королевский дворец. Весело позвенеть реквизированным из казны золотишком, разорить винные погреба. Задрать все какие ни есть юбки радостно и для виду визжащих фрейлин и прочих утончённо-великосветских дам. Втихаря набить морду самом у герцогу… а потом в качестве наказания отвоевать для королевства у соседушек баронство какое, да опять вернуться в столицу, ухарски подкручивая ус с высоты седла.

    Хэнк усмехнулся. Надо же, какая интересная ерунда в голову лезет, если всмотреться да вдуматься - что же скрывается за этими лощёными обличьями да шикарными одеждами. Отчего то замирает, то учащённо бъётся картонное сердце под ещё не пробитым копьём или плазменной вспышкой бархатом. Э-э, нет - в те времена лазер-ганы вроде ещё не изобрели.

    Девятка упрямо не находилась. Видать, снова гвардейский капитан где-то шастает с лазутчиками, высматривая в дождь и снег что-то у границ. А может, в невообразимых далях командует Пли! с мостика ракетного крейсера или парусного фрегата - хотя, возможно, и охмуряет где-нибудь на сеновале млеющую от счастья смазливую служаночку. С него станется…

    Парень вновь прошёлся по раскладу и с некоторой досадой всё-таки бросил карты. Если пасьянс не сходится, последнее дело прибегать к помощи джокера. Вон он, скраю, весело скалит зубы, а в умных глазах словно лукавые демоны пляшут. Вроде и в обносках - да парчовые лохмотья-то. А шутовской колпак с бубенцами хоть и засаленный, но шёлковый. Нет уж, с таким чёртушкой свяжешься, себе дороже выйдет.

    Хэнк пошуровал среди перевёрнутых кверху рубашкой карт - ну точно! Вот он, девятизвёздный капитан - и разумеется, в обнимку со смущённо зардевшейся двоечкой пик.