– Я, я… Давай сделаем кое‑что, пока я совсем не потеряла голову. Хочешь повидать Кита? Он в постели. Получил ранение, но уже поправляется.

– Мне бы сначала отмыться, – ответил он, так же как и Ванда, стремясь уйти от зыбкой темы и обрести твердую почву под ногами. – А потом ты обо всем мне расскажешь.

– А ты – мне, договорились? – Она вскинула голову. – Ты знаешь, нам нет нужды терять время. Мы можем разговаривать, пока ты… Мэнс, ты что, покраснел?

Изнеможение как рукой сняло. Искушение тронуло душу, но тут же исчезло.

«Нет, – решил он. – Лучше не торопить удачу. И Кит обидится, если я сразу же не навещу его».

– Если хочешь, пожалуйста, – произнес он вслух.

Ванда кое‑что слышала об операции от обитателей пансионата. Наслаждаясь потоками воды, он крикнул сквозь шум душа в открытую дверь, что операция в Риньяно прошла весьма успешно.

– Подробности потом.

– Ловлю тебя на слове, – бросила она в ответ. – Нам еще много о чем нужно поговорить!

– Начнем с ваших выходок, юная леди.

Растираясь полотенцем, Эверард слушал ее рассказ. Кожа его покрылась мурашками, когда он понял, что могло произойти с Вандой.

– Кита подстрелили прежде, чем я успела вырваться оттуда, – завершила повествование девушка. – Я сначала летела наугад, а потом направилась сюда и уже два дня нахожусь здесь. Врач немедленно занялся раненым. Пуля прошла сквозь левое легкое. Хирургия и лечение в Патруле на высоте, ничего не скажешь. Киту с неделю придется поваляться в постели, но ему уже не терпится. Может, ты успокоишь его?

– Хотелось бы сравнить наши данные. Ты говоришь, он провел в том мире четыре года?

– На самом деле, похоже, все девять. Он появился в измененном Париже в 1980‑м, я в 1989 году. Но я вытащила его оттуда в 84‑м, получается, что остальные годы в этом промежутке он не прожил, и у него нет никаких воспоминаний.

Эверард надел чистую одежду, которую захватил с собой в ванную.

– Так‑так. Деформация времени. Нарушение Главной Директивы.

– Фу‑ты! Какая разница для той вселенной?

– Стоящий вопрос. Откровенно говоря – только это не для широкой публики, – Патруль иногда производит как бы регулировку. Кит и я однажды побывали в одной такой переделке. Когда‑нибудь на досуге я расскажу тебе эту историю.

«Боль отпустила. Ушла и унесла с собой сожаления о том мире».

Он нашел девушку сидящей с ногами в кресле и с бокалом неразбавленного виски из его бутылки.

– Мог бы и не щадить моей скромности, – заметила она.

Эверард усмехнулся.

– Нахалка! Плесни‑ка мне немного того же самого, да пойдем поздороваемся с Китом.

Кит лежал в своей комнате, прислонившись к спинке кровати и перелистывая книгу. Выглядел он бледным и измученным. Но когда пара вошла в комнату, лицо его просветлело.

– Мэнс! – воскликнул он хрипло. – Боже мой, как я счастлив тебя видеть! Как пришлось поволноваться!

– О Синтии, конечно, – сказал Эверард.

– Да, но еще…

– Знаю. Разделяю твои чувства. Но теперь можно все наши страхи выбросить на свалку. Операция прошла как по маслу, – успокоил его Эверард.

«Не совсем там. Боль и опасность, гибель и увечья для стольких храбрых людей. Но, видимо, я все теперь вижу в розовом свете».

– Я услышал шум и подумал… Спасибо, Мэнс, спасибо.