— Она и впрямь очень мила, — сказала Таппенс. — Славная старушка, но, я думаю, к сожалению, совершенно чокнутая.
— Чокнутая?
— Да. Похоже, думает, что за камином находится какой-то мертвый ребенок или что-то в этом роде. Она спросила, не мое ли это бедное дитя.
— Довольно неприятно, — заметил Томми. — Наверное, тут есть люди, которые слегка не в себе, наряду со старушками, единственная болезнь которых — возраст. И все же она показалась мне славной.
— О да, она была мила, — сказала Таппенс. — Мила и радушна. Интересно, что ей мерещится и почему?
Неожиданно снова появилась мисс Паккард.
— До свидания, миссис Бересфорд. Надеюсь, вам подали кофе?
— О да, подали, спасибо.
— По-моему, очень мило, что вы приехали, — сказала мисс Паккард. Повернувшись к Томми, она добавила:
— И я знаю, что мисс Фэншо получила большое удовольствие от вашего визита. Мне жаль, что она нагрубила вашей жене.
— По-моему, это доставило ей большое удовольствие, — отозвалась Таппенс.
— Да, вы совершенно правы. Она и впрямь любит грубить людям. К сожалению, у нее это здорово получается.
— И поэтому она упражняется в этом искусстве при любой возможности, — подбросил Томми.
— Вы оба все так хорошо понимаете, — одобрительно заметила мисс Паккард.
— Та старушка, с которой я беседовала, — спросила Таппенс, — она, по-моему, назвалась миссис Ланкастер?
— О да, миссис Ланкастер. Мы все ее очень любим.
— Она… она немного странная?
— Ну, у нее есть причуды, — снисходительно сказала мисс Паккард. — У нас тут несколько человек с причудами. Совершенно безобидные. Но… ну такие уж они. То, что им мерещится, произошло с ними. Или с другими людьми. Мы стараемся не обращать внимания, не поощрять их. Просто относиться к этому спокойно. Я, право, думаю, что они лишь тренируют свое воображение. Некая фантазия, знаете ли, в которой нравится пребывать. Нечто возбуждающее, или нечто грустное и трагическое. Что именно, не имеет значения. Но никакой мании преследования, слава богу. Это было бы уж совсем никуда.
— Ну, дело сделано, — со вздохом сказал Томми, сев в машину. — Теперь мы избавились от необходимости приезжать сюда по крайней мере на полгода.
Но через полгода им ехать не пришлось, так как три недели спустя тетушка Ада отошла во сне.
3. Похороны
— Похороны — это всегда довольно грустно, правда? — сказала Таппенс.
Они только что вернулись с похорон тети Ады, проделав утомительное путешествие в поезде, поскольку погребение состоялось в одной деревеньке в Линкольншире, где были похоронены большинство членов семьи и предков тети Ады.
— А чего ж ты хочешь от похорон? — резонно спросил Томми. — Чтобы это была сцена бесшабашного веселья?
— Ну, в некоторых местах они проходят весело, — сказала Таппенс. — Я имею в виду, что ирландцы веселятся на поминках, разве нет? Сначала-то они голосят и причитают, зато потом напиваются и предаются разгулу. Выпьем? — добавила она, бросив взгляд на сервант.
Томми принес то, что он считал приличествующим данному случаю, — «белую даму».
— А, так-то оно лучше, — заметила Таппенс.
Она сняла черную шляпку, швырнула ее через всю комнату и сбросила черное пальто.
— Ненавижу траур, — заявила она. |