Руководил Всесоюзным комитетом по делам физической культуры и спорта Николай Николаевич Романов, бывший второй секретарь ЦК комсомола. Шелепин по должности являлся членом комитета. Во время Олимпийских игр 1952 года Шелепин был заместителем Романова по политической линии. Романова наказали тем, что не утвердили руководителем Спорткомитета, оставили исполняющим обязанности председателя.

Шелепин в декабре того же года передал Маленкову записку с просьбой освободить его от обязанностей члена Комитета по делам физической культуры и спорта при Совете министров СССР и утвердить в этой должности Семичастного. Через две недели замену утвердило правительство.

РУКОВОДИТЕЛЬ КОМСОМОЛА

5 октября 1952 года, в воскресенье, открылся Х1Х съезд партии. Это был последний съезд при Сталине и первый, на котором присутствовал Александр Шелепин.

«Со своего места я мог рассмотреть Сталина до мельчайших подробностей, – рассказывал украинский партийный работник Александр Ляшко, в будущем секретарь ЦК компартии республики. – На страницах газет и журналов все привыкли видеть его проникновенный взгляд на моложавом лице, гордую осанку. Я же обратил внимание на заметно обрюзгшую физиономию Сталина с явно проступающими на ней оспенными пятнами. Сквозь припорошенные сединой поредевшие волосы просвечивалась красноватая кожа головы».

Вступительную речь на съезде произнес Вячеслав Михайлович Молотов. Он закончил ее здравицей Сталину.

«Начались овации, – вспоминал Александр Ляшко. – Лишь только шквал аплодисментов стал стихать, как из разных концов зала раздавались новые прославления вождя. Слева от украинской делегации звучал хорошо поставленный красивый баритон. Я повернул голову и сразу же узнал Николая Черкасова, именитого артиста, лауреата нескольких Сталинских премий. Он с поднятой рукой, точь-в-точь как его герой Александр Невский в одноименном кинофильме, провозглашал все новые слова любви и верности вождю».

Сталину было почти семьдесят четыре года, он чувствовал себя слабым, отказался делать основной доклад и ограничился небольшой речью. С отчетным докладом выступил Георгий Максимилианович Маленков. Он был одновременно и секретарем ЦК, и заместителем председателя Совета министров, ведал всеми организационными делами, держал в руках партийно-государственную канцелярию и воспринимался как самый близкий к Сталину человек, как заместитель вождя.

«Во время доклада Маленкова, – вспоминал присутствовавший на съезде Михаил Иванович Халдеев, тогда первый секретарь Московского горкома комсомола, – Сталин встал и пошел – тихо, медленно – к правой трибуне, где находились иностранные гости. Сталин подошел к Морису Торезу, лидеру французской компартии, после чего вернулся на свое место. Прошло минут десять – он опять поднялся, подошел к Долорес Ибаррури, возглавлявшей тогда испанскую компартию».

Х1Х съезд был на редкость скучным и запомнился, пожалуй, только тем, что Всесоюзную коммунистическую партию (большевиков) переименовали в Коммунистическую партию Советского Союза, а политбюро ЦК – в президиум ЦК.

После съезда в Георгиевском зале Кремля был устроен прием. Иностранных гостей приветствовал маршал Ворошилов. Он произносил все тосты. Сталин был в прекрасном расположении духа. Главные драматические события произошли уже после окончания съезда.

Шелепина избрали членом ЦК. Александр Николаевич этого не ожидал – впервые в состав Центрального комитета партии включили не только первого, но и второго секретаря ЦК комсомола. Шелепин получил множество поздравлений по случаю избрания в Центральный комитет партии, не только от товарищей по работе, но и от итальянских коммунистов.