За ее спиной возникла крепкая жаркая стена. Хищник внутри Мины чуть шевельнулся. Сперло дыхание, затвердели соски. Она стиснула ручку зонтика.

— Что вы здесь делаете?

— Я надеялся вас застать, — шепнул Бэрронс и положил ладонь ей на поясницу. — Прошлой ночью вы упомянули о Галлуэе, и я знал об этом показе. Подумал, что шансы увидеть вас здесь высоки.

— Ну и наслаждайтесь тогда показом! — рявкнула Мина, чувствуя, что ей почему-то не хватает воздуха.

— Я и наслаждаюсь. — В легчайшей ласке он прошелся пальцами по ее спине. — Но меня больше интересует, что вы думаете о будущем воздухоплавания.

Мина нервно крутила зонтик, и его кончик скрежетал о каменный пол. Она не должна была уступать ни дюйма прошлой ночью! Должна была сохранять холодность и отстраненность.

«Будто бы у тебя был выбор».

Нахлынули воспоминания. Вкус его губ… Мина вспыхнула. Как он сжимал пальцами ее волосы…

Бэрронс скользнул рукой ей на бедро, дыханием овевая шею. Будто бы почувствовал вспыхнувшее в Мине желание.

— Джентльмены… и миледи, — Галлуэй кивнул Мине. — Пожалуйста, сюда. Я хотел бы показать вам свое последнее изобретение… «Золотого сокола».

Бэрронс сжал ей руку.

— Останьтесь. Я бы хотел получше изучить «Львиное сердце».

Толпа хлынула за Галлуэем. Среди одетых в черное предпринимателей были и представители Эшелона, и люди. Впервые за долгое время экономика уравняла и тех, и других. Мина с тоской посмотрела им вслед.

— Чего вы хотите?

— Вы в опасности, — прошептал Бэрронс. — Мы все в опасности.

Лео удалось ее заинтересовать. Мина посмотрела на «Львиное сердце». Под потолком парил огромный серый баллон. Его оплетали стальные тросы, держащие закрытую гондолу. «Львиное сердце» предназначался для перевозки людей и не годился для военных действий, в отличие от других дирижаблей, чьи проекты были тщательно спрятаны во вспомогательных ангарах Галлуэя. Там шотландец строил воздушный флот, призванный сдержать французских гуманистов, вздумай те напасть на Англию. У принца-консорта было несколько всё ухудшающихся навязчивых идей и несколько личных вложений; флот был и тем, и другим. Мина редко в чем соглашалась с принцем-консортом, но в этом поддерживала — Франция была опасна.

— Я хочу посмотреть, что там внутри, — сказала она. По крайней мере, кабина дирижабля защитит их от любопытных ушей.

Бэрронс, придерживая, помог герцогине подняться по складной лестнице в кабину. Мине помощь была не нужна, но она ничего не сказала. В Эшелоне почти никто не знал о ее силе и выносливости, и она не собиралась их просвещать. Бег по крышам Лондона и проникновение в те места, куда Мине не хотелось, чтобы за ней следовали, развили в ней удивительную ловкость.

Захлопнулась дверь, и Мина, оставив зонтик в углу кабины, пробежалась пальцами по консоли управления.

— Я всегда в опасности. Подробности, будьте столь любезны.

— Это пока предположение, — сказал Бэрронс. — Почему умер Гете?

Ответ был ей известен, но Мина лишь пожала плечами:

— Кто знает?

— Гете стал возражать против повышения кровавой дани, едва принц-консорт направил нам проект закона. После гибели нескольких подчинявшихся ему герцогов ясно, что он теряет власть. Мэллорин, Гете, Линч и я не поддержали закон о налоге. Принц-консорт понимает, что из-за нас не сможет пропихнуть его в Совете. Чтобы сделать это, ему придется избавиться от нескольких препятствий на его пути.