— Отравлен?.. — выдохнула Кэтрин. Как раз восемь дней назад они были в Милфорд-Парке. — Это… это невозможно.

 — Абсолютно невозможно, — подтвердил Люсьен. — Восемь дней назад лорд Дунстан выглядел вполне здоровым.

 — Совершенно верно, милорд. — Констебль Нивенс, худой и болезненного вида человек, с пронзительным взглядом, снял пушинку с рукава своего темно-красного сюртука. — Во время вашего визита его светлость был здоров и телом и душой. Однако вечером, после вашего отъезда, он почувствовал серьезное недомогание, и его врач, доктор Харрис, установил, что причиной такого состояния является смертельная доза яда.

 Выражение лица Люсьена оставалось спокойным, и только на виске еле заметно пульсировала жилка.

 — Вы хотите сказать, что граф Дунстан мертв?

 — Пока нет, — ответил Перкинс. — Хотя доктор Харрис полагает, что это вопрос нескольких дней. В графине с бренди в его кабинете оказалась значительная доза ядовитого экстракта паслена. — Констебль уставился на Кэтрин. — Хорошо известно, что ваша жена прекрасно разбирается в растениях, применяемых в медицине. У нее также был мотив и возможность использовать яд, поскольку дядя заключил ее в Сент-Барт, и, согласно показаниям дворецкого, во время визита она какое-то время находилась неизвестно где.

 Перед глазами Кэтрин замелькали черные мушки, и она почувствовала, как пол уходит у нее из-под ног.

 — Моя жена не отравляла своего дядю. Неизвестно, как давно в бренди был добавлен яд, а что касается мотива, то существует очень много людей, которых лорд Дунстан использовал в своих интересах.

 — Использовал? Каким же образом?

 — Чтобы извлечь выгоду. Это чрезвычайно беспринципный и безжалостный человек. Трудно сказать, сколько врагов он нажил за свою жизнь.

 — Если это так, то, может быть, вы назовете нам некоторые имена.

 — Уверен, что смогу, если немного покопаться в памяти. Моя жена тоже может составить целый список.

 Перкинс посмотрел на Кэтрин:

 — Есть кто-нибудь в Милфорд-Парке, способный удостоверить ваше местонахождение во время пребывания там?

 — Я… я была с кузиной Мьюриэл.

 — Это мы знаем. А после того, как она ушла?

 — Я бродила по дому. Я очень долго не была там, и мне хотелось вновь увидеть некоторые вещи: портреты, вышивки моей матери, коллекцию наперстков, которыми я восхищалась в детстве.

 — И вы не заходили в кабинет дяди?

 Кэтрин замялась. Боже милостивый, она заглянула туда всего на минуту. Это была любимая комната отца, и она, будучи ребенком, часто прибегала туда. В день визита у нее не было особого желания задерживаться там, так как этой комнатой пользовался Дунстан.

 — Я… я не помню. Я ходила повсюду, пока мой муж не позвал меня, чтобы ехать.

 Перкинс взглянул на Нивенса, который едва заметно кивнул головой. Кэтрин не была уверена, но, похоже, даже Люсьен не поверил ей.

 — Хорошо, — сказал Перкинс. — На этом пока закончим. Однако, полагаю, вы будете в ближайшее время находиться дома. У нас, несомненно, еще возникнут вопросы к леди Личфилд. Если граф скончается, не исключено, что ее светлость будет обвинена в убийстве.

 В глазах у Кэтрин все поплыло. Она почувствовала, как Люсьен обхватил ее рукой и усадил в кресло.

 — Оставайся здесь, а я провожу джентльменов, — сказал он.

 Кэтрин кивнула. Голова ее кружилась, а мысли путались. Ее дядя отравлен.