Мьюриэл побледнела так, что веснушки на ее лице стали почти незаметны.

 — Лорд Тилберт? Да он дряхлый старик! Неужели ты хочешь отдать меня замуж за него?

 — Я поступлю так, как считаю нужным. Не забывай об этом, девочка. А пока я хотел сказать тебе, что уеду на пару дней.

 — Уедешь? Куда?

 — Это тебя не касается. Достаточно сказать, что я хочу восстановить справедливость. — Он повернулся и позвал дворецкого, который выполнял также обязанности камердинера: — Ладлоу! — Дворецкий снова появился из-за угла. — Собери мой саквояж. Мне нужна одежда примерно на неделю.

 — Да, милорд, — с поклоном ответил костлявый слуга и поспешно удалился.

 — Что касается тебя, Мьюриэл, полагаю, ты найдешь более подходящее занятие, чем валяться в постели и жаловаться. Иначе, предупреждаю, лорд Тилберт станет твоим женихом.

 Он ушел, оставив девушку, которая смотрела ему вслед, бледная и дрожащая. «Хорошо, — подумал Дунстан, — по крайней мере одной из досаждавших мне женщин указано ее место».

 Другая тоже должна поплатиться. И так будет со всеми, кто идет против него.

 Глава 26

 Наконец-то Кэтрин дома! А что касается Люсьена, то его отношение к ней превзошло все ее ожидания. Он любил ее, нуждался в ней и больше не стремился переделать ее, приняв такой, какая она есть. Она обрела в конце концов надежное прибежище, и от этого на душе было легко и спокойно.

 Сейчас она стояла рядом с ним в его апартаментах, где спала теперь каждую ночь.

 — Я хочу, чтобы ты переехала сюда. Ты можешь оставить за собой соседнюю комнату, но по ночам будешь спать здесь, — сказал Люсьен в тот вечер, когда Кэтрин вернулась, и при этом вопросительно посмотрел на нее: — Ты не возражаешь?

 Кэтрин радостно улыбнулась:

 — Мне это очень нравится, милорд.

 Сейчас она вспомнила об этом и снова улыбнулась. Люсьен, глядя на жену, тоже просиял от счастья. Кэтрин бросилась ему на шею и припала к губам. Глаза Люсьена тут же вспыхнули огнем страсти. Он взял в ладони лицо любимой и приблизился к нему, намереваясь поцеловать, но тут голос мальчика, раздавшийся на лестнице, заставил его отпрянуть.

 Майкл вернулся сегодня из Карлайл-Холла, где гостил несколько дней.

 — Папа! Папа! — радостным голосом позвал мальчуган. Кэтрин вопросительно посмотрела на Люсьена.

 — Я начал юридически оформлять усыновление мальчика, — смущенно пояснил он. — Через несколько недель он станет Майклом Бартоломью Монтейном.

 Кэтрин с улыбкой посмотрела Люсьену в глаза, чувствуя необыкновенную нежность к нему. Впервые за все время она подумала о том, какую ошибку совершила, уехав от мужа. Этому человеку вполне можно было доверить свою жизнь и свое сердце.

 Майкл вбежал в комнату и замер на месте, увидев Кэтрин.

 — Это правда! Боже, Кэтрин, ты наконец вернулась домой!

 В его больших голубых глазах блеснули слезы, и ни Люсьен, ни Кэтрин не стали поправлять его. Кэтрин опустилась на колени, раскрыла свои объятия, и малыш бросился к ней. Она крепко обняла его, чувствуя, что не в силах сдержать слез радости.

 — Я скучала по тебе, Майкл. Очень скучала.

 — Я тоже… миледи.

 Он обхватил ее ручонками за шею и уткнулся лицом в плечо.

 — Мы все скучали по тебе, особенно милорд.

 Кэтрин погладила Майкла по голове, потом слегка отстранила от себя и посмотрела в его лицо:

 — С этого дня… я хотела бы, чтобы ты называл меня мамой.