К тому же в любую минуту может прийти Питер.

– Ну ладно. – Она вздохнула. – Попробую завтра утром отыскать твой справочник. Если за десять минут управлюсь, скопирую его в файл под именем «Крис» на директорию со свободным допуском. Но не надейся, что я буду тратить на это больше десяти минут, понятно?

– Большое спасибо. – Перес улыбнулся, сделал шутливый поклон и направился к выходу. – Прости, но сейчас мне нужно ехать в Кросс: я выхожу на трудовую вахту на рассвете. Доброй ночи, и еще раз спасибо.

– Доброй ночи.

Захлопнув за ним дверь, она на секунду прижалась к ней, стараясь побороть раздражение. Потом, взглянув на часы, пошла на кухню готовить ужин.

Она боялась, что Хафнер застанет у нее Переса – тогда могла бы вспыхнуть перебранка, которая испортила бы весь вечер. Поэтому десять минут ожидания принесли ей странное облегчение – во всяком случае, ее это чувство удивило: она испытывала его впервые. Наконец в дверь постучали – пришел Хафнер.

Она впустила его, и он поприветствовал ее усталой улыбкой:

– Здравствуй, Кармен. Извини за опоздание.

– Ничего страшного, – успокоила она его. – Пудинг из лапши должен тушиться еще двадцать две секунды.

– Пудинг? Довольно экстравагантное блюдо для бедных штатских служащих. – Хорошо, что тебе пришло в голову поселиться в отдельном домике. Одна итальянская брынза стоит целого состояния.

Он уселся за стол и восхищенным взглядом окинул аккуратно свернутые салфетки.

– Ну что ты, я реально смотрю на вещи, хотя, честно говоря, мне хотелось сделать сюрприз. – Она включила микроволновую печь. – Начиная с четверга рушрайки будут завозить продовольствие с Земли регулярно. Я уже познакомилась с прейскурантом. В каждом продуктовом грузе будет полным-полно так называемых деликатесов.

– Замечательно. Это здорово поднимет настроение – во всяком случае, мое. И как же вы собираетесь распределять продовольствие? Будете выдавать обычные военные пайки или откроете специальные магазины?

– Не знаю. – Печь звякнула, и она осторожными движениями переставила на стол дымящееся блюдо. – Мне бы хотелось начать постепенный переход к нормальным экономическим отношениям, но полковник Мередит считает, что пока ситуация слишком нестабильна. Однако начинать с закрытых распределителей деликатесов, по-моему, ни в коем случае нельзя. Это слишком уж будет смахивать на валютные магазины СССР.

– Точно. – Он развернул салфетку – как ей показалось, с неохотой. – Жаль, что я не прихватил с собой бутылочку вина. Но я не ты – у меня нет знакомств среди элиты.

– Кроме «горгоньих голов». Он усмехнулся:

– Ну, от таких друзей… – Не закончив фразы, он занялся пудингом.

– Что, трудный был денек? – спросила Кармен, наливая себе и ему воды.

– Скорее нудный. – Он пожал плечами. – Собственно говоря, я занимался только тем, что успокаивал «горгоньи головы», пока остальные фотографировали компьютерные коды и надписи на пультах. Никогда не думал, что безделье так утомительно.

– Но ведь если люди уже попали в контрольную башню, ты можешь оставить их одних, разве нет?

– Везде, кроме главного командного пункта. Вернее, на верхнем этаже – ведь мы еще не убедились в том, что это и есть командный пункт. – Он взмахнул вилкой. – Но даже в других помещениях никто не может без нас подойти к лестнице или к лифту. А уж тому, кто попытается в одиночку выйти из башни, и вовсе хана. Дэвидсон однажды попробовал – так одно из щупалец чуть не задушило его.