Кэти насухо вытерла ему спину, притягивая его полотенцем ближе к себе. Когда оно спустилось до бедер, Эрик выжидательно затаил дыхание, и его терпение было вознаграждено.

— Видишь, что ты натворила, — с укором сказал он, когда она ощутила, как он возбужден. — Сама во всем виновата, теперь придется расплачиваться.

Покончив с играми, он обнял ее за плечи и властно притянул к себе. Раздвинул ей губы языком, слегка прикусил их зубами.

Каждый нерв в ее теле ликовал, приветствуя его прикосновения. Руки Эрика безошибочно находили самые чувствительные места. Вот он наклонился, подхватил ее на руки и отнес на кровать. Устроил поудобнее, сам лег рядом, оперся на локоть и, посмотрев на нее сверху вниз, сказал:

— Кэтлин, если ты опять намерена…

Она приложила палец к его губам.

— Эрик, давай заниматься любовью. Скорей!

Тогда он взял ее за руку и поцеловал ладонь.

— Вообще-то я люблю обстоятельность, но сейчас мое терпение на исходе.

— Мое тоже, — призналась она и сама протиснулась под него. Ее тело зазывно раскинулось, и Эрик не заставил себя ждать.

— Милая, — прошептал он. — Ты мне рада. Я-то думал, что память приукрашивает мгновения любви с тобой, но теперь я вижу, что это не так.

Его руки сжимали ей лицо, губы не уставали от поцелуев.

Кэти почувствовала, что он сдерживается, чуть ли не боится ее, и тогда она посмотрела в его синие глаза и с трепетом в голосе попросила:

— Дай себе волю. Я хочу тебя всего.

— Кэтлин, милая, дорогая…

И он перестал сдерживаться. Отдал ей всего себя, и она ответила ему тем же.

— Я так и думал, что тебе понравится.

— Где ты научился всему этому?

— Вопрос практики, — рассмеялся Эрик.

— Ты скотина! — воскликнула она, искоса взглянув на него.

— Лежи смирно, иначе не будет никакого массажа.

После того, как они приняли душ и вернулись в постель, он велел ей лечь на живот и принялся растирать спину и плечи.

— Ну уж нет. Мне так хорошо.

— Тогда не дерзи, а не то будешь наказана.

— Наказана? Каким образом?

— У меня богатое воображение. Например, я могу поступить с тобой таким вот жестоким образом.

Его пальцы принялись ласкать внутренние сгибы ее коленей, поднимаясь все выше и выше, но намеренно не касаясь того места, которое Кэти так старательно подставляла.

— Ну, Эрик!

— Что, теперь будешь более покладистой?

Он улегся на нее сверху и дал рукам волю.

— Да, буду, — томно согласилась она.

Он пристроился на ней поудобней, и она почувствовала его возбуждение.

— Эрик, ну пожалуйста…

— Нет уж, ты тоже заставила меня помучиться, — он звонко чмокнул ее в губы.

Положив руки ей на плечи, он развернул трепещущую Кэти на спину, отвел волосы с ее лба и улыбнулся — ее лицо было искажено гримасой нетерпения.

— Кажется, кто-то называл мое поведение непристойным? Неужели вы и есть та самая женщина?

— Она самая, — озорно откликнулась Кэтлин, протягивая руки ему навстречу.

Эрик увернулся.

— Веди себя прилично. В прошлый раз мы немножко увлеклись, слишком поторопились. Теперь я торопиться не буду. Хочу как следует тобой налюбоваться.

Он поцеловал ее. Этот сладостный поцелуй пробудил в них обоих жгучую страсть — в нем были жажда и утоление, вызов и капитуляция, обещание и предвкушение.