– Разумеется, ты должна оставить эту работу, – сказал он ей. – Мы не можем работать в одном офисе.

– Я легко найду другую работу.

– Пока не надо. Тебе еще нужно время, чтобы обустроить квартиру. Это надо сделать тщательно. Покупай вещи отличного качества, чтобы они долго служили.

Хелен щедро предложила им свой дом для приема гостей.

– Вам будет не очень хорошо в доме папы, так как теперь у него только три комнаты, – сказала она. – Если повезет и погода будет хорошая, мы сможем устроить прием в нашем саду. Дарвин планирует сделать бордюр из многолетних растений, и ты знаешь, что при его навыках в садоводстве, все будет очень красиво.

Надо отдать ей должное, с того момента, как была объявлена помолвка, Хелен не сказала ни одного пренебрежительного слова. Она поцеловала Линн, выразила восхищение кольцом, которое было действительно очень красивым, и пожелала им счастья.

– Счастья, – повторила она теперь, вероятно, слишком громко, потому что возвращавшаяся обратно пара с пуделем обернулась и посмотрела на нее. Эксцентричная женщина, съежившаяся и говорящая сама с собой, – именно такой она была. Объект, привлекающий внимание. «Ну вот, память не остановишь, стоит лишь ей начать углубляться все дальше и дальше…»

Во время той волшебной весны перед свадьбой все полюбили Роберта. Маленькие мальчики Хелен обожали его; он купил детские биты, учил их подавать, брал их с собой на игры и показывал им приемы борьбы. Когда лед окреп, они все ходили кататься на коньках, а когда стало тепло, отправлялись за город на пикник.

В кухне Хелен Линн готовила прекрасные маленькие обеды, открытые пироги, жаркое и суфле из новой книги Джулии Чайлд.

– Ты меня пристыдила, – сказала Хелен. После обеда Роберт садился за старое пианино и играл все, что его просили: джаз, мелодии из спектаклей или вальс Шопена.

По его предложению, обе пары пошли послушать симфонический оркестр Сент-Луиса. Дарвин никогда раньше не слушал симфонию и с удивлением признал, что ему это понравилось.

– Как только разовьется ваш вкус, вы не сможете жить без музыки, – сказал ему Роберт. – Для меня это та же пища. В будущем году мы достанем абонементы на концерты, Линн.

Наивный, добрый Дарвин восхвалял Роберта.

– Я не могу постичь, Линн, как он так много знает. Я просто просматриваю ежедневную газету и все. А он наперед знает, как сделать жизнь веселой и, кроме того, как приспособиться к людям. Ее отец одобрял ее замужество.

– Он мне нравится, – сказал он после того, как Линн с Робертом провели с ним уик-энд. – Хорошо иметь еще сына. А для него хорошо иметь семью. Очень тяжело для молодого парня потерять своих родителей таким образом. Что они собой представляли? Ты знаешь что-нибудь о них?

– Какой в этом смысл? Они умерли, – ответила Линн с нетерпением.

– У него есть только старая тетя в Питтсбурге?

– И дядя в Ванкувере.

– Практически один в мире, – сказа отец с сочувствием.

В магазине скобяных изделий, будучи представлен входящим покупателям, большинство из которых были фермерами, Роберт умел найти общий язык с этими веселыми и простыми людьми. Она увидела, что так же, как и ее отец, они относились к нему с одобрением.

– Он мне нравится, Мидж, – говорил постоянно отец. – Тебе достался мужчина, не похожий на ребят, которые обычно крутились вокруг тебя. Не в обиду им будет сказано: все они были хорошие ребята, но молокососы. А этот человек – настоящий мужчина. Что мне нравится, так это то, что он не позволил образованию или работе полностью поглотить себя.