Мотор Камаза неожиданно чихнул и завелся, а после я сделал то, что было признаком то ли безумия, то ли наоборот, кристально ясного понимания — если монстры продолжат существовать, то и людей они жрать продолжат. А я, как человек, нахожусь и в группе риска, и слишком близко к подобной угрозе, чтобы позволить ей оставаться в живых. И потому педаль газа была утоплена в пол, а груженная песком машина принялась медленно набирать скорость, надвигаясь прямо на ближайшую тварь, что сбросила с себя камуфляж, бронежилет и человеческую кожу, теперь напоминая какого-то гуманоидного бескрылого комара, только пьющего не одну лишь кровь, а засасывающего добычу абсолютно целиком в свой длинный костяной хобот, раньше бывший хребтом несчастного вояки.

— Покойся с миром, блин! — Пожелал я бывшему человеку, маневрируя так, чтобы колеса проехались точно по раздувшемуся телу монстра, стоящего на четвереньках и жадно всасывающего в себя остатки своего чуть менее везучего коллеги…Или более? Ну, раз до сих пор звучащий где-то на грани реальности шёпот не извратил его тело. А может быть и душу. Почти наверняка и душу тоже. Кажется, об этом говорили те истины, которые непроизвольно отпечатались в моем разуме под воздействием шёпота. Или я просто малость рехнулся нафиг. Нет, ну а чего? Это было бы понятно и вот вообще не удивительно! — Потому как если ты в раздавленном виде дохнуть откажешься, я ж не поленюсь соляры из бензобака слить и сжечь тебя к чертям собачьим!

Видимо мыслительные процессы монстра атрофировались совсем и вообще, поскольку от надвигающегося на него Камаза он увернуться даже не попытался. Или просто жуткие фасетчатые глаза на волосатой морде, в которой человеческого уже ни капельки не осталось, боковым зрением особо не обладали. Машину, успевшую разогнаться километров до сорока и наехавшую на занятую своей ужасной трапезой тварь, слегка тряхнуло. Слева и внизу, почти подо мной, что-то влажно чавкнуло. А потом чавкнуло еще несколько раз, когда по нему проехались остальные колеса грузовика, забитого песком по самое не балуйся. Исправно работающая камера заднего вида отразила оставшийся за спиной длинный и влажно поблескивающий темный след, в котором можно было найти отдельные остатки лопнувшего по швам человека-комара, если хорошенько присмотреться.

Второй мутант, которого я попытался взять на таран, оказался куда более сообразительным, ловким и живучим. Усохший почти до состояния мумии монстр, с которого одежда то ли была умышленно сорвана, то ли просто сама свалилась, буквально размазываясь от скорости ловко отпрыгнул в сторону от надвигающегося на него грузовика, озаренный каким-то веселеньким голубеньким сиянием, потрескивающим разрядами статики. А потом столь же молниеносно метнулся в сторону, разбил боковое окно своей лапой и почти дотянулся до меня окровавленными когтями, заменившими чудовищу нормальные пальцы…И был снят броском саперной лопатки, эпично въехавшей чудищу прямо в темечко, солидно углубившейся внутрь и там застрявшей.Чуть ли не последний оставшийся в живых вояка где-то успел пролюбить свое основное оружие, ну а может просто все патроны к нему расстрелял, но к счастью сохранил ни черта ни штатный многофункциональный инструмент русского солдата, который воистину заслуживал зваться легендарным. Монстр его тоже оценил, когда свалился с подножки моего грузовика как мешок с песком. Видимо обретя воистину сверхъестественное проворство и ловкость, прочностью и живучестью некоторых своих собратьев он озаботиться не сумел.