— Бесполезно, майору уже не помочь, — покачал головой вояка в камуфляже, наблюдая за тем, как бьется в агонии и чернеет его теперь уже точно бывший командир. Укус змеечервя был без сомнения ядовит, словно у целой сотни гадюк, ведь не просто так же стала с бедолаги-офицера натуральным образом слезать растрескавшаяся кожа и появилась кровавая пена, потоком полезшая изо рта человека, который мог бы выжить, если бы эта отрава…Возможно. Если ну просто очень-очень повезет. Почему-то я не думал, что мир после шёпота останется прежним. И в изменившимся мире этом калеке уцелеть явно будет непросто, тут вон, не меньше двух десятков хорошо вооруженных и тренированных бойцов перемололо в кровавые ошметки разной степени человекоподобности и как-то защититься от того воздействия, которое их товарищей превратило в натуральных монстров при помощи автоматов или брони люди попросту не могли. — Черт…Кажется я сошел с ума…Какие же страшные глюки…Только бы это были глюки…Уж лучше глюки, чем вот это вот всё!

Последние слова военный натуральным образом проорал, похоже, решив устроить полноценную истерику. Впрочем, мне и самому было от всего произошедшего, мягко говоря, некомфортно. Настолько некомфортно, что если бы вдруг появилась возможность пару недель, а лучше месяцев, полежать в комфортной психушке, с толстыми стенами и хорошей охраной, то побежал бы туда сломя голову, рыдая и хохоча! Ибо закончившееся побоище отнюдь не означало, что неведомый катаклизм прекратился. Дома, до которых от дороги раньше было рукой подать, отодвинулись от полотна асфальта. Причем каждый раз, когда я на них смотрел, оказывались хоть немножечко, но дальше. А еще в стороны расползались…И менялись. Не помню, чтобы в Солнечном еще вчера была хоть одна башня-пагода в азиатском стиле. Но теперь она у нас есть. По соседству с готическим особняком, на чьей крыше кучненько горгульи сидят…И кого-то жрут, кажется…

— Это не ты рехнулся…Ну или твои галлюцинации вдруг научились убивать… — Успокоил я буквально трясущегося всем телом вояку, чувствуя, как горлу подкатывает кислый ком. Из кабины грузовика тела и монстры выглядели как-то…Не совсем по-настоящему? Мозги подсознательно воспринимали все происходящее словно чересчур реалистичный кошмар или просто просто просмотр фильма ужасов в кинотеатре с полным погружением. Но когда до свежих трупов людей и того, что людьми было лишь совсем недавно оказалось буквально рукой подать, то мне как-то резко стало плохо…Только недостаточно плохо, чтобы совсем забить на окружающий мир и проигнорировать искорки бело-серебрянного цвета, вдруг начавшие возникать на коже змеечервя и ручейками подниматься в воздух. — Ты же ведь тоже слышишь этот…Этот… Шёпот…

— Хотел бы не слышать, — кивнул мужчина, сдирая с себя шлем и проводя рукой по мокрым от пота волосам…Которые стояли дыбом настолько объемно и непоколебимо, что подобных результатов никакой лак не добился бы. — Но не могу…Осторожно!

Откуда-то из глубин лежащего перед нами чудовища стали возникать ярко сияющие всеми цветами радуги искры, словно бы просачивающиеся наружу сквозь плоть бывшего человека. Они слетались с разных сторон в единый ком, который медленно преобразовался в некое подобие плоской тарелочки, сантиметров эдак десяти в диаметре. Или, может, монеты? Калейдоскоп цветов постепенно уступил место одному лишь серебру, а потом на ней еще и начало проявляться нечто вроде рисунка, изображающего воина с коротким прямым мечом и большим овальным щитом. Эта штука неспешно и как-то величественно вращалась в воздухе, источая во все стороны мягкий притягательный блеск…И ей хотелось обладать.