– Мне надо было поговорить с Гейвином, – простонала я. – Она не имела права.

– Ну, он будет здесь завтра, дорогая. Нет смысла так все усугублять, всем и так без этого достаточно горя, – мудро посоветовала она.

Миссис Бостон подошла и обняла Джефферсона. Он повернулся и уткнулся в ее плечо. Она сделала мне знак и взяла его на руки.

– Джефферсону необходимо поесть и выпить горячего. Может, немного шоколадного напитка, хорошо? – предложила она.

Джефферсон кивнул, не поворачивая головы. Я попыталась улыбнуться миссис Бостон, но мне не удалось. Слава Богу, что она с нами, подумала я.

Весь следующий день и вечер к нам приезжали люди, чтобы выразить свои соболезнования. Тетя Бет приняла строгий вид и хозяйничала в доме, принимая людей и отдавая распоряжения. Она заставила Ричарда и Мелани надеть соответствующую одежду: Ричард был одет в темно-синий костюм и галстук, а на Мелани было темно-синее платье и такие же туфли. Их волосы были тщательно причесаны и уложены так, что ни одна прядь не выбивалась из прически. Близнецы неподвижно, словно статуи, сидели на диване.

Тетя Бет вошла ко мне в комнату, чтобы посмотреть, во что я оденусь, и затем отправилась к Джефферсону. Я последовала за ней, потому что знала, ему не понравится, если она будет указывать ему, что надевать. Как я и ожидала, когда она подошла к его гардеробу и начала вытаскивать оттуда для него вещи, он встретил это с вызывающей непокорностью.

– Моя мама говорила, что это я надену только для особенного случая, – резко заявил Джефферсон.

– Это и есть особенный случай, Джефферсон. Ты не можешь встречать людей и выглядеть при этом как бандит, так ведь? Ты ведь хочешь хорошо выглядеть?

– Мне все равно, – ответил Джефферсон, его лицо вспыхнуло.

– Нет, тебе не все равно, дорогой. Сейчас ты наденешь это, а затем давай посмотрим…

– Я подберу подходящую для него одежду, тетя Бет, – сказала я, быстро войдя в комнату следом за ней.

– Да? – На мгновение она уставилась на меня и затем улыбнулась.

– Конечно. Я уверена, ты выберешь все, что нужно. Позови меня, если что-нибудь понадобится, дорогая, – она повернулась и вышла.

– Я не надену того, что она хочет, – повторил Джефферсон. Его щеки все еще пылали от злости.

– Тебе не придется, – успокоила его я. – Ты можешь надеть это вместо того, – предложила я. – Если, конечно, хочешь, – добавила я. Его взгляд еще мгновение оставался гневным, но вскоре потеплел.

– Ладно. Но я не буду принимать ванну.

– Как хочешь, – пожала плечами я.

– А ты пойдешь в ванну?

– Я принимаю душ прежде, чем одеться, – сказала я. – Маме всегда нравилось, когда ты чистый, – подчеркнула я. Он задумался на минуту и затем кивнул.

– Я тоже пойду в душ.

– Тебе помочь?

– Сам справлюсь, – резко ответил он.

Я смотрела, как он разбирает свою одежду. Он походил на маленького старичка. Это трагедия, это страшное горе, думала я, заставили нас очень быстро повзрослеть.

Гейвин, Эдвина и дедушка Лонгчэмп прибыли поздно вечером. Дядя Филип поселил их в одном из домов для гостей, которые мы использовали, когда отель был переполненным. Одного взгляда на лицо дедушки Лонгчэмпа было достаточно, чтобы понять, как эта трагедия потрясла и разбила его. В одно мгновение он потерял сына и молодую женщину, которую также считал своей дочерью. Он выглядел постаревшим на несколько лет. Черты его лица резко обострились, его глаза потемнели, а кожа стала бледнее. Он медленно двигался и мало говорил.